Центристская партия обещает гражданство и борьбу с домашним насилием

Первый номер Центристской партии в Ида-Вирумаа Яна Тоом говорит, что подумает об отказе от работы в Европарламенте, если в новом правительстве ей предложат кресло министра. Должность члена Рийгикогу ее не интересует. Фото: Матти Кямяря / Põhjarannik

Первый номер Центристской партии в Ида-Вирумаа Яна Тоом утверждает, что может отказаться от должности депутата Европейского парламента, если в будущем правительстве ей предложат кресло министра. Также она признает, что Центристская партия много лет позволяла местным ида-вируским властителям использовать свой бренд на правах франшизы, но теперь настало время перемен. В ходе этого интервью Тоом также меняет свою позицию по вопросу эстоноязычной гимназии в Кохтла-Ярве.

- Давайте сперва проясним, планируете ли вы вообще идти в Рийгикогу или поступите, как в прошлый раз: народ выбирает Яну Тоом, а получает довольно безликого депутата Дмитрия Дмитриева, который известен лишь своим авторалли, устроенным на пьяную голову?

- Начну с Дмитрия Дмитриева. Это вовсе не безликий депутат. Он сделал глупость, это правда. У меня есть бюро, в котором работают юристы, и время от времени мы составляем для нашей фракции в парламенте предложения о внесении поправок в законы, и через Диму это было очень удобно и эффективно делать.

- То есть хороший трудяга, который не особо привлекает внимание общественности?

- Да, он не такой человек, кто будет делать сальто, но на самом деле он вполне хороший депутат. Дай бог побольше таких.

Что касается моих планов, то поначалу я говорила, что в Рийгикогу не пойду, потому что роль рядового члена не представляет для меня интереса. Я уже там была. Но в последнее время я разговаривала с коллегами по партии, и категорически я сейчас не отказываюсь. Как сложится картина после выборов и что от кого будет зависеть, этого мы сейчас не знаем.

- А какая картина убедила бы вас остаться?

- Меня бы устроило кресло министра.

- Какое министерское кресло вы жаждете занять?

- Ни одного министерского кресла я не жажду. Есть места, куда я не гожусь, и я отдаю себе в этом отчет. Я представляю, что если кто-то выйдет и скажет, что Яна Тоом теперь министр обороны, то это вызвало бы острую реакцию. Я готова учиться, способна работать системно и умею окружить себя компетентными людьми.

- Так какое министерство вам подошло бы?

- Сейчас я не буду называть министерство.

- А почему бы вам не стать министром обороны? Вы сами это исключаете?

- Я ничего не исключаю, но понимаю, что для того, чтобы Яна Тоом стала министром обороны, консенсус в обществе должен быть не таким, как сейчас. Зачем же мне сейчас, перед выборами, подкладывать такую свинью своей партии?

- То есть вы признаете, что в обществе в вас видят в некотором смысле угрозу безопасности?

- Что значит - я признаю? Это орудие предвыборной кампании, в том числе и здесь, в Ида-Вирумаа. Это то, что Партия реформ постоянно здесь говорила, мол, если Яна Тоом - номер один на евровыборах, то нам ясно, чьи интересы представляет Центристская партия и т.д. Так зачем же мне подливать масла в огонь?

- Но вы один из немногих эстонских политиков, которые выступают в передачах на российских государственных телеканалах, после которых у нас всегда обсуждается, сказала ли Тоом что-нибудь антиэстонское или нет.

- Я никогда ничего антиэстонского не говорила. Это известно даже моим врагам.

- Почему же вы туда ходите?

- Неужели вы считаете, что я должна ходить туда для того, чтобы критиковать Эстонию?

- Почему другие не ходят, а вы ходите?

- Потому что их не приглашают.

- Почему?

- Потому что там должен быть человек, у которого есть четкая позиция, который разбирается в вопросе и способен очень хорошо, очень кратко и порой достаточно агрессивно выражать свои мысли на понятном русском языке. Выступление в этих ток-шоу было для меня весьма хорошей школой.

- Но вы ведь тщательно готовитесь к ним, это не импровизация?

- Разумеется. Я поеду завтра (интервью состоялось 16 февраля), и у меня в телефоне полно заметок, и даже если я буду говорить всего пять минут, я знаю что говорю.

- Знание, что вашим оппонентом будет Жириновский, не вызывает у вас дрожь в коленях?

- Нет, конечно же нет. Жириновский постоянно заигрывает со мной, ему очень нравятся мои платья.

- Вы возглавляете Нарвский округ Центристской партии, и большая часть членов Нарвского округа при вас вышла из партии. Как так получилось?

- Это не большая часть…

- Но, несомненно, влиятельная часть.

- Ситуация была такая: им (части членов Нарвского горсобрания, входивших в Центристскую партию. - Ред.) было предъявлено подозрение в совершении преступления. Юри Ратас очень решительно сказал, что это коррупция и коррупции не место в Центристской партии - это правда, ей не место в партии.

Моя позиция была такова, что это только подозрение, от подозрения невозможно себя защитить и мы пока не знаем, будет ли им предъявлено обвинение или нет. Но правление партии приняло решение - его выставили на голосование, и я была против этого решения, - предложить им покинуть горсобрание и выйти из советов (городских предприятий и учреждений), пока это дело не разрешится. Они выбрали другой путь. Тогда заключили хрупкое соглашение: мы останемся нейтральными, посмотрим, как дело разрешится, и затем пойдем дальше.

Затем они, по сути, начали войну, за что я им очень благодарна. Это значит, что я тоже не обязана соблюдать свою часть соглашения.

- Вы были достаточно критичны в отношении того, что делает нынешняя нарвская власть, покинувшая Центристскую партию.

- Мое бюро ведет прием в разных уголках Эстонии, и в Нарве 90 процентов жалоб людей были связаны с деятельностью горуправления. Кто-то не получает пособие, кто-то пандус или инватакси - одним словом, миллион проблем. Собираешь документы, отправляешь в горуправление и просишь: слушайте, решите эту проблему. Там отвечают: да-да. Но ничего не происходит. В какой-то момент ты думаешь: как так? Это также причина того, почему я не баллотировалась в этом городе на местных выборах, хотя меня очень просили это сделать. Потому что я четко видела, что меня просто используют в качестве бренда, а мне это не подходит.

- Но ведь эта система сложилась там за предыдущие годы при молчаливой поддержке Центристской партии. Как это возможно?

- К сожалению, это соответствует истине. Там действительно со временем появилась такая франшиза - использовали логотип партии. На нашем месте могла быть любая другая партия.

- В Кохтла-Ярве дела обстоят иначе?

- Я не могу сказать. К счастью. Потому что я руководитель Нарвского округа. О Нарве я знаю гораздо больше, чем о Кохтла-Ярве.

- Но у вас есть свое мнение о Кохтла-Ярве?

- Есть. Я считаю, что сейчас в этом городе невозможно передвигаться без финских саней, хотя и в Таллинне ситуация не лучше.

- Финские сани - это маргинальная проблема на фоне других проблем.

- Смотрите, если люди отдают свои голоса депутатам, следовательно, они их поддерживают. Ведь в наши дни невозможно контролировать то, как люди голосуют. Я слышала страшилки о том, что в Нарве Воронов контролирует то, как ты голосуешь. Как это осуществимо на практике, скажите мне?

- Вы сейчас назвали это имя. Вы тоже убеждены, что руководитель нарвского водного предприятия и член горсобрания Алексей Воронов - это тот человек, который по сути единолично руководит городом Нарвой?

- По сути да.

- Как один человек способен держать под контролем целый город? У него есть некие особые способности?

- Думаю, что нет, и верю, что это вскоре закончится. Проблема в том, что в Нарве мало людей, которые владеют эстонским языком, и, так сказать, общение со столицей всегда идет через кого-то. И этот кто-то, кто работает там (при нарвской власти) эстонцем, может несколько исказить эту информацию, и это помогает удержаться у власти тому, кто контролирует этот канал.

- И что будет дальше?

- Дальше будет то, что три партии - соцдемы, "Эстония 200" и Центристская партия - объединят усилия и отстранят их от власти.

- На следующих местных выборах?

- Может быть, и раньше. Я считаю, что за всю эту заваруху отвечает персонально Алексей Валентинович (Воронов). Я ведь разговариваю с людьми (связанными с нарвской властью), и они очень хорошо понимают, что происходит. Я не буду называть их имена, иначе их завтра же уволят. Они - часть этой пищевой цепочки, и все это непросто. В правлении округа партии сейчас есть два члена, которые работают в городской системе, и сейчас их отделы попали под сокращение, и я знаю, что через месяц эти люди останутся без работы.

Мне известно, что Тармо (мэр Нарвы Тармо Таммисте. - Ред.) грозит вотум недоверия, потому что он не вышел из партии. Это как в лихие девяностые.

Я ничего не исключаю, но я понимаю, что для того, чтобы Яна Тоом стала министром обороны, консенсус в обществе должен быть не таким, как сейчас.

- Известно ли вам и то, что входящий в Центристскую партию Мартин Репинский может стать новым мэром Нарвы?

- Я слышала об этом. Хотя там есть и другие желающие.

- Репинский во время предыдущих выборов в Рийгикогу был, можно сказать, вашим учеником.

- Все мы ищем для партии новых людей с горящими глазами. Вы ведь знаете, как в партии устанавливаются рекордные результаты на выборах…

- И как же?

- В партии есть одна звезда, так сказать, рок-звезда, а остальные - не столь яркие, второстепенные действующие лица.

- Как футбольная команда, где у каждого своя позиция?

- Нет, это командная модель появилась в партии больше при Ратасе. Центристская партия никогда не проводила кампанию для других - она всегда была ориентирована преимущественно на Эдгара (Сависаара). Все остальные крутились как могли.

Я пыталась найти новых людей, нашла Мартина, и он на самом деле был очень хорош. Но когда случился тот скандал в бытность его министром (Репинский попался на обмане - он продавал в Эстонии козий сыр, привезенный из-за границы, под видом сыра, произведенного на своей козьей ферме, - и был вынужден уйти в отставку с поста министра сельского хозяйства), то - что тут скрывать - я была одним из немногих членов правления, кто сказал ему: уходи в отставку.

- Почему?

- Потому что я бывший журналист, я умею собирать информацию, и я знала, что там не все чисто. Он подал в отставку, и правильно сделал. Я уверена, что этим он себя спас. Не от того, что кое-что вышло наружу, а от того, что ему не пришлось выкручиваться, и он остался чист.

- Кандидаты от Центристской партии конкурируют в Ида-Вирумаа в первую очередь друг с другом. Вы это ощущаете?

- Моя роль - предотвратить это по мере своих сил. Наша взаимная конкуренция, я уверена, останется в рамках приличия.

- От каких из ваших обещаний вы ни в коем случае не отступитесь, когда дело дойдет до составления коалиционного договора?

- Домашнее насилие - это тема, которой в Эстонии не занимались.

- Ну, все-таки занимались.

- У нас такая парадигма, что мы помогаем женщине с детьми, которых бьют, сбежать из дома в приют, пока у этого идиота (у мужчины. - Ред.) не кончатся деньги и он не протрезвеет, и тогда женщина может вернуться. Это ненормально. Покидать дом должен насильник. Сейчас у нас это делается на проектной основе в некоторых самоуправлениях.

И еще нужен закон, который будет это регулировать. В Литве подобный закон приняли, и домашнее насилие сократилось на 35 процентов. У нас делают упор на примирение. Если женщина 35 раз сносила побои, а на 36-й обратилась в полицию, то о примирении тут говорить уже нечего. 

- Что еще для вас важно?

- Предоставление гражданства всем негражданам, если на то нет ограничений, проистекающих из закона.

- Многие его и не хотят, потому что с серым паспортом можно без визы ездить в Россию.

- Виза не настолько дорогая. Зато эстонский паспорт позволяет путешествовать в 153 страны плюс страны Шенгена. Серый паспорт - в 15 стран плюс Шенген. 

- Какие у вас планы относительно русской школы?

- У родителей должен остаться выбор, куда отдать ребенка - в эстоноязычную школу, русскоязычную школу или в школу, где эстонские и русские дети учатся вместе. Потому что то, чего добиваются сейчас некоторые другие партии, - это отдельная эстоноязычная школа для русских.

- И что станет с эстонской школой в Кохтла-Ярве?

- Я не понимаю, в чем здесь конфликт. В нежелании находиться в одном помещении?

- Проблема в том, что не останется эстоноязычной гимназии.

- Прошу прощения, если в государственной гимназии есть эстоноязычное направление, то можно ли описывать это так, что эстоноязычной гимназии здесь не останется?

- Вопрос не в том, на каком языке говорят на уроках, а в языковой среде в целом - на каком языке говорят в коридорах, в столовой, на школьных мероприятиях…

- То есть не хотят находиться в одном здании с русскими?

- Дело в боязни дисбаланса. Вы ведь постоянно говорите, что интересы меньшинств нужно защищать. В этом регионе эстонцы в меньшинстве.

- Но что плохого в том, чтобы остаться в меньшинстве?

- Ваша программа поддерживает идею создания в Нарве ИТ-колледжа имени Пауля Кереса. Что это значит?

- То, что на это найдут деньги, физически его построят, найдут педагогов, и начнется реальное обучение. Эстония теряет свой имидж цифрового государства. Мы говорим о том, что у нас цифровое государство, а на самом деле по владению цифровыми навыками мы занимаем девятое место в Евросоюзе. Исследования показывают, что через 25 лет в Евросоюзе исчезнет 30 процентов существующих рабочих мест. Это значит, что наше цифровое образование должно продвинуться так далеко, чтобы мы использовали смарт-устройства целесообразно, а не в качестве игрушки или пишущей машинки. ИТ-колледж был бы очень хорошим местом для обучения в этой сфере. 

- Каков сейчас размер минимальной зарплаты в Эстонии?

- 540 евро?

- Какую сумму вы обещали четыре года назад?

- Я помню, кто обещал, это была не я.

- Ваша партия обещала. Обещала 1000 евро.

- Пребывание в оппозиции делает тебя бойким на язык, и ты даешь щедрые обещания. То же самое сейчас происходит с КНПЭ.

- По этой причине вы перестали критиковать э-выборы?

- Наша критика иного склада. Из омлета не получить яиц, и запрет э-выборов сейчас немыслим. Тем более что до избирательного участка сейчас без финских саней не добраться.

- Есть ли что-то, что обязательно нужно сделать за четыре года, но о чем очень громко не говорят, поскольку это не приносит голосов?

- Конечно же, вопрос гражданства. У нас в Силламяэ были дебаты, в зале присутствовало около 80 школьников. Возник вопрос, многие ли вернутся после того, как получат хорошее образование. Один человек поднял руку. Тогда я спросила, у кого есть эстонское гражданство. Половина подняла руки. Если в своем доме ты не чувствуешь себя как дома, то у тебя нет причины возвращаться сюда.

- Когда вы сейчас общаетесь с людьми, то видите, чего они ждут от политиков Эстонии больше всего?

- Рабочих мест.

- Что делать?

- Государство не может создавать рабочие места. Оно может оживить экономику, создать предпосылки для появления рабочих мест. Предприниматели Ида-Вирумаа не просят никаких дотаций, количество поступающих из уезда ходатайств удручающе мало. Государство должно взять людей за руку, помочь и показать предпринимателям, где они могут попросить о поддержке. 

- Но почему программа Ида-Вирумаа не оправдала ожиданий и вышла такой слабой?

- Предыдущая программа состояла просто из перечня проблем. Большая, удручающего вида папка, и ни одного решения. В нынешней программе хотя бы что-то сделано.

- Что еще государство должно здесь сделать, чтобы придать региону импульс к развитию?

- На самом деле я достаточно серьезно отношусь к тому, что вы сказали об эстоноязычной школе. Я не думала об эстонцах как о меньшинстве. Я понимаю, что значит быть меньшинством, и теперь мне нужно переключиться. Если мы говорим о том, что эстонцев здесь мало, и если они чувствует, что здесь у них нет перспектив, то это, пожалуй, проблема. 

И это отвергающее отношение со стороны местных… В Нарве мне сказали: мы, конечно, не против культурной столицы, но мы не хотим, чтобы сюда приезжали люди из Тарту. Мы сделаем сами! Это позиция, которая лишает людей желания приезжать сюда. Если мы составим программу, чтобы молодежь могла приобрести здесь жилье без первого взноса, если будут приличные школы, качественное здравоохранение - последнее здесь, несомненно, проблема, - то ситуация улучшится.

- Как вы объясните обычному человеку, какова будет польза, если Нарва станет культурной столицей Европы?

- Ливерпуль в 2008 году был вымирающим городом, о котором писали примерно то же, что о Нарве. Там было два футбольных клуба и "Битлз". Население сокращалось, это был криминальный город и туда приезжали выискивать плохие новости - точно так же, как сейчас в Нарве. Сейчас Ливерпуль - один из крупнейших центров притяжения. После 2008 года, когда город стал культурной столицей, население стало расти. На самом деле очень многое зависит от имиджа. Это также влечет рост цен на недвижимость и очень сильно оживляет развитие, особенно в таком городе, где власть и люди настолько отдалились друг от друга. Это пошло бы на пользу всему региону.

8 ВОПРОСОВ

- Сколько голосов Яна Тоом наберет на выборах?

- Не знаю. Я нацелена на победу, но прогнозов не делаю.

- Сколько голосов Центристская партия наберет в Ида-Вирумаа?

- В прошлый раз мы набрали 59 процентов голосов, и было бы глупо назвать процент меньше.

- Сколько голосов Центристская партия наберет по Эстонии?

- Цель - 33 места в Рийгикогу.

- Какой будет средняя брутто-зарплата в Ида-Вирумаа через четыре года?

- Хотелось бы, чтобы она составляла минимум 80 процентов от средней зарплаты в Таллинне.

- Сколько будет стоить в среднем квадратный метр квартиры в Кохтла-Ярве через четыре года?

- Я бы хотела, чтобы он стоил 250 евро.

- Кто самый влиятельный политик Ида-Вирумаа?

- Если верить рейтингам "Ээсти пяэвалехт", то, наверное, Яна Тоом.

- Какие наиболее важные события последних четырех лет повлияли на жизнь в Ида-Вирумаа положительно, а какие - отрицательно?

- Думаю, идея культурной столицы и все с нею связанное. Поначалу, когда президент отправилась в Нарву, я была настроена очень скептически. Мне президент не нравится, но это была очень положительная инициатива. Впервые по отношению местных людей я увидела, как они почувствовали, что их признали за своих. Это было очень здорово, и будет очень жаль, если мы проиграем этот титул (культурной столицы). Потому что это волна, на которой еще можно развернуть паруса.

- Ваше любимое место в Ида-Вирумаа?

- Мне очень нравится Тойла, особенно район школы, где парк и глинт.