Новоиспеченная разоблачительница коррупционеров Вирумаа

Занимающая с этого лета пост окружного прокурора Вируской окружной прокуратуры Лийза Нуут фокусируется на коррупционных преступлениях. И у тех местных связанных с властью должностных лиц, кто нечист на руку, есть основания ее опасаться.

- Каких успехов вы добились в первые месяцы?

- Об успехах говорить пока рано. В случае производств по коррупционным делам на все требуется время. Мы делаем первые шаги и собираем доказательства. Об успехах будем говорить тогда, когда производства дойдут до стадии, на которой мы сможем поделиться информацией с общественностью.

- Как до вас доходит информация о возможных случаях коррупции?

- Коррупция - это латентный вид преступности. У нас не бывает таких ситуаций, когда мы отправляемся на место происшествия, где есть тело, оружие, какие-то следы и биологический материал. Эти улики получает Полиция безопасности или криминальная полиция в результате своей очень хорошей работы.

- Не вдаваясь в подробности, о которых вы, очевидно, все равно не расскажете: как выглядит эта хорошая работа?

- Хорошая работа - это когда нам удается установить истину. Сперва собрав информацию, а затем произведя следственные действия, о чем мы не можем подробно оповещать общественность. Я подразумеваю в первую очередь производство, связанное со слежкой.

- …то есть прослушивание, имитация преступления…

- …или скрытое наблюдение за лицами.

- Вы читаете газеты, слушаете радио, следите за социальными медиа?

- Да, но в случае коррупционных дел нельзя забывать, что если уж общественность знает, то и представляющие интерес лица знают.

- Знают, что на них направлен особо пристальный взгляд правоохранительных органов?

- Знают, что общественность слышала о неких связанных с ними нареканиях. В таком случае собирать доказательства уже гораздо сложнее, поскольку люди меняют свое поведение, когда понимают, что на них направлено внимание.

- Интерес общественности губит производство?

- Это довольно радикальное утверждение. Но если подумать о том, что символ юриспруденции Юстиция (богиня правосудия) держит в руках весы, то да, прокуратура в определенной ситуации должна положить на весы, с одной стороны, цель установления истины, а с другой - то, в какой мере мы можем оповещать общественность в определенной фазе производства.

- Как часто до вас доходят сообщения о возможных случаях коррупции?

- Составить такую статистику сложно, поскольку такие сообщения поступают не только в прокуратуру, но и в следственные органы. В рамках сотрудничества они попадают и к нам, и их поступает достаточно. Есть и такие люди, которые не подают сообщения о преступлении, но сотрудничают путем предоставления информации правоохранительным органам. Это очень приветствуется.

- Если человеку кажется, что имеет место случай коррупции, и он сообщает об этом, то что происходит дальше? На каком основании вы решаете, есть ли смысл заниматься этим намеком более основательно или же он, скорее, бесперспективен?

- Такого основания у прокуратуры нет. У нас есть принцип обязательности производства.

- Я спрашиваю об этом потому, что, например, 15 лет назад газеты обстоятельно и последовательно освещали подозрительные сделки между Кохтла-Ярвеским горуправлением и влиятельным бизнесменом-коммунальщиком Николаем Осипенко. Насколько известно, по меньшей мере один член горсобрания обратился в связи с подозрениями в экономическую полицию, где его, мягко говоря, отчитали - дескать, пусть он не пристает со своими пустыми разговорами и не мешает. После этого прошло еще пять лет, прежде чем причастным к делу лицам предъявили серьезные подозрения, а потом еще пять лет до суда над мэром города Евгением Соловьевым. Однако многие более раннее эпизоды, вызвавшие подозрения, в это дело не вошли. Улучшилось ли сейчас время реагирования?

- Один из принципов, которым я следую как прокурор, заключается в том, что я не могу комментировать дела, если не знаю всех обстоятельств.

При возбуждении производства мы не имеем возможности исходить из принципа целесообразности. В процессуальном кодексе есть статья, которая гласит, что если имеются признаки преступления, то прокуратура расследует. Целесообразность дела мы можем взвесить лишь в конце производства. Здесь я бы хотела сказать от имени прокуратуры, что у нас абсолютно нулевая толерантность к коррупции.

Мы никогда не сможем гарантировать, что информация поступит к нам вовремя. Но при вынесении решения о начале производства это играет роль только в том плане, что мы не можем расследовать все те случаи, срок давности которых истек к тому моменту, когда мы решаем возбудить производство. В остальном мы ведем производство самым лучшим и эффективным образом и как можно быстрее, но при этом не делая уступок в качестве.

- Как, согласно вашим первым впечатлениям, выглядит Ида-Вирумаа с точки зрения коррупции?

- Делать выводы на этот счет рано, ведь здесь я еще не участвовала ни в одном судебном производстве. Но если взять хотя бы освещение в СМИ за прошлый год, то здесь, конечно, есть места, где до сих пор имеет место коррупционная деятельность. Но причины коррупции в человеческом плане во всех регионах схожи - корысть при нахождении у власти или близко к ней.

- В нескольких самоуправлениях Ида-Вирумаа, но наверняка и в других местах, распространено манипулирование публичными должностями, когда для членов местного собрания, чей голос важен для укрепления власти, создают рабочее место в муниципальном учреждении. Является ли такое поведение коррупционным?

- Ситуация, когда служебное положение используется и в обмен получают какие-то блага, всегда является преступлением. Вместе с тем в каждом конкретном случае нужно знать обстоятельства. В случае получения благ вменить лицу деяние по статье о взятке можно тогда, когда это делает должностное лицо. Оно использует свое служебное положение, получая взамен некие блага. Каждый конкретный случай нужно оценивать отдельно. Судебная практика в контексте должностного лица на данный момент довольно скудная.

- Более общий вопрос заключается в том, является ли такая распространенная практика зависимости членов местного собрания от их должности ситуацией, которая должна бы, так сказать, саморегулироваться с помощью голосов избирателей каждые четыре года, или правоохранительным органам следует вмешиваться активнее?

- Я как раз хотела отметить, что уголовное производство - не единственное решение в борьбе с коррупцией. Это самая строгая мера. Ее применение всегда нужно взвешивать, поскольку она ограничивает права лица. Ее последствия очень суровы. Компетенцией оценивать происходящее и поднимать тему обладают как избиратели, так и само местное самоуправление. Пресса тоже играет в этом очень существенную роль.

Если кто-то совершает поступок, который мы в обществе, может быть, осуждаем, но который не является однозначно преступлением, то мы не можем применять уголовно-процессуальные средства просто потому, что ситуация требует решения.

- Как оценить случаи, когда публичные финансы постоянно используются руководителями местного самоуправления для саморекламы и пропаганды своих дел? Когда перед выборами волостной старейшина или горуправление решает выпускать муниципальную газету в большем объеме и чаще, забивая ее собственными фотографиями и историями о своих геройствах и тратя на это деньги из местного бюджета, - это не равносильно краже?

- В судебной практике такие случаи есть.

- Почему их нет в отношении Йыхви?

- Я как прокурор могу реагировать на те случаи, которые имели место и которые сейчас расследуются. Здесь все же вопрос в деталях.

Каждый из нас может поспособствовать тому, чтобы коррупции было меньше. Если мы видим где-то нарушения, то можно подать сообщение о преступлении. Есть "горячая линия" для сообщений о коррупции, по которой можно передать информацию.

- Общественности зачастую сложно понять, почему в одних случаях правоохранительные органы реагируют, а в других, которые, на первый взгляд, гораздо серьезнее, словно не обращают внимания.

- У прокуратуры нулевая толерантность к коррупционным преступлениям. Но в современной Эстонии мы не можем гарантировать, что правоохранительные органы узнают обо всех возможных нарушениях. Рабочая нагрузка и ресурсы полиции тоже имеют свои пределы. В ситуации, когда такая информация у нас есть, мы можем на нее отреагировать; когда просто кто-то за углом кого-то в чем-то обвиняет, мы не всегда можем принять меры.

- Вместе с тем у общественности вызывают недоумение и замешательство именно такие случаи, когда, с одной стороны, к примеру, бывший помощник старейшины Йыхвиской волости Мярт Маритс полгода находился под предварительным следствием и согласился в обмен на свободу признать себя виновным в рамках согласительного производства в связи с тем, что он получил якобы в качестве блага рабочее место в частной фирме и необходимый для работы ноутбук, а с другой стороны, масштабная и системная покупка голосов в местном собрании в обмен на публичные должности остается безнаказанной.

- Я опять же не могу комментировать конкретный случай. Но не может быть коррупции, к которой мы относимся безразлично, и коррупции, к которой мы относимся с особым вниманием. Если мы имеем дело с должностными лицами, которые каким-либо образом используют свою должность, предоставленные им полномочия и доверие общества, то это в любом случае нарушение. Степень вины может позднее повлиять на меру наказания. Но нельзя сказать, что существует некая мелкая коррупция, которую мы не расследуем.

- Ведется ли производство в отношении деятельности нынешних властей Йыхви?

- Я не могу обнародовать детальные данные производств. В случае производств по делам о коррупции момент, когда мы можем выйти к общественности с информацией, наступает тогда, когда мы знаем, что мы можем это сделать. До тех пор интерес установления истины перевешивает то, что у общественности тоже есть интерес к возможному производству. У прокуратуры нет цели держать вещи в секрете. Мы защищаем производства и участников производства, а также тех лиц, в отношении которых может вестись производство. Как мы знаем, при обнародовании данных производства осуждение не заставляет себя ждать.

- В недавнем прошлом был такой пример: подозреваемую в коррупционном преступлении бывшую заведующую социальным отделом Йыхвиского волостного управления Сирли Таммисте поместили в арестантскую камеру, ее дом обыскали, она год находилась под давлением следствия, а потом дело просто прекратили. Это опять-таки пример ситуации, когда возникают вопросы, по которым общественность не получает логичных и понятных разъяснений.

- Прекращение производства тоже может быть одним из итогов. Прокуратуру очень часто упрекают в том, что мы ходатайствуем об обвинительных приговорах и только о суровых наказаниях. Настоящая цель - установить, что произошло на самом деле.

- Прокуратура, как и все остальные, порой может ошибаться?

- Ошибка может таковой и не являться. Оценка какой-либо информации через неделю, когда добавится больше данных, может кардинально отличаться от оценки сегодня, и на основании этого и вывод будет совсем другим. Закон гласит, что в досудебном производстве задача прокурора - установить все оправдательные и уличающие обстоятельства. Производство и ведется с целью узнать, что произошло на самом деле и что является истиной.

- То, что вы приехали расследовать случаи коррупции из-за пределов уезда, это в вашем случае скорее плюс или минус? То есть вы - человек, который знает здешние обстоятельства, связи между людьми и историю далеко не так хорошо, как местные люди. Вместе с тем благодаря этому вы свободнее от предрассудков.

- Прокурор должен быть профессионалом, готовым действовать в той сфере, которую ему вверяют, заниматься самообразованием и в некоторых ситуациях также уяснять себе контекст. Мне определенно проще в том плане, что не возникнет ситуаций, когда кто-то сможет усомниться в моей объективности из-за того, что я, например, сталкивалась с участниками производства - ходила с ними в один детсад и школу.

CV

• В 2015 году окончила юридический факультет Тартуского университета, получив степень магистра.
• В 2013-2014 гг. работала младшим следователем в полиции.
• В 2014-2018 гг. была помощником прокурора в Ляэнеской окружной прокуратуре.
• В 2018-2019 гг. работала помощником прокурора в Государственной прокуратуре.
• С лета 2019 года - окружной прокурор Вируской окружной прокуратуры.