Повторяющийся, но со временем убывающий вызов российских телеканалов

Анвар Самост, журналист. Фото: архив

К счастью, ни одно из эстонских правительств не посчитало хорошей идеей запрет или ограничение трансляции российских телеканалов, однако остается вопрос: является ПБК медийным бизнесом или чем-то другим?

Что делать с ПБК? С таким же постоянством, как за зимой приходит весна, эстонский публичный мыслеобмен возвращается к этому вопросу. На этот раз - из-за расследования, которое, начавшись в Латвии, привело к обыску в офисе фирмы-владельца ПБК в Эстонии. Но если поводы для споров о российских телеканалах всегда разные, то предлагаемые решения почти всегда одинаковые. 

Большинство людей в Эстонии не смотрят адаптированный для балтийского рынка продукт российской телестанции "Первый канал" под названием ПБК. Более того, в последние годы ПБК уступает даже родственному каналу "РТР-Планета" и рыночная доля его зрителей остается между четырьмя-пятью процентами. В Латвии ПБК смотрят более семи процентов зрителей, что тоже не ахти сколько по сравнению с былыми периодами пиков популярности.

Можно найти разные объяснения тому, почему сократилась аудитория ПБК как в Эстонии, так и в Латвии. Роль телевидения как развлекателя снижается в принципе, и со сменой поколений эта тенденция ускоряется. Свое дело сделал, конечно, и способ, каким Кремль перераспределил роли двух главных телеканалов государства.

В то же время ПБК все же важнее в Эстонии, чем РТР, ведь он предлагает наряду с производимыми в Москве программами местные, создаваемые в Таллинне передачи, в том числе новостные. Это связывает ПБК с нашим инфопространством и оказывает влияние на здешнюю политику. В свое время ПБК сделал Нила Ушакова "неоднократным" и популярным мэром Риги, да и поддержка Эдгара Сависаара и Центристской партии со стороны русскоязычного избирателя Эстонии явно никогда не выросла бы настолько сильно без благосклонного отношения к ним со стороны ПБК.

В Латвии и Литве, в отличие от Эстонии, российские телеканалы неоднократно снимали с эфира из-за их пропагандистского содержания. Говорят, что в Латвии этим добились лишь того, что ПБК сам мониторит передаваемые из Москвы программы, которые выходят теперь в эфир с двухчасовым опозданием, то есть теперь может для профилактики не пускать в эфир угрожающее санкциями содержание.

Своими новостями ПБК связывает себя с нашим информационным пространством и оказывает влияние на здешнюю политику. 

В Эстонии во все времена и при всех правительствах существовала более-менее единодушная точка зрения, что всяческое ограничение медийных каналов вследствие их содержания в мирное время малорезультативно и угрожает открытием ящика Пандоры. В политическом смысле это простое, уверенное и жизнеспособное решение. 

Отдельный вопрос: в лице ПБК речь идет об обычном медийном бизнесе или о чем-то другом? В последний раз мучительно искать ответ на этот вопрос пришлось концерну "Postimees Grupp", который, чтобы разнообразить рекламный портфель, принял на себя продажу телеканалов "ВМА". Может ли газета, вынесшая в свой колонтитул девиз "Мы выступаем за сохранение эстонского народа, языка и культуры на протяжении веков", принимать деньги за контакты в медиа, содержание которых часто никак не сочетается с этим девизом?

Как отнестись к покупке эфирного времени ПБК за деньги налогоплательщика? Даже если политики не покупают на бюджетные деньги собственные лица на экране, а действительно заботятся о максимальной, разносторонней и лучшей информированности соотечественников? Кроме того, если посмотреть на экономические отчеты "ВМА" за последние годы, то можно предположить, что без вклада города Таллинн минус оказался бы настолько большим, что о бизнесе уже и речи не было бы. 

Львиная доля доходов ПБК поступает действительно за счет свободного рынка. Должны ли рекламодатели из числа крупных эстонских предприятий ставить перед медийными агентствами задачу привлекать внимание интересующих их русскоязычных потребителей с помощью исключительно не зависящих от Москвы изданий? Это не невозможно, но сложно. Однако не слышно, чтобы так поступал кто-то еще, кроме единичных проводивших предвыборную кампанию партий национального толка.

Мы мало знаем о начатом в Латвии расследовании в отношении "ВМА". С одной стороны, надо бы переживать за то, что за этим не стоят некие политические мотивы. С другой стороны, нельзя исключать, что именно в ходе тамошнего расследования может прийти ответ на вопрос, является ли трансляция российских телеканалов в странах Балтии бизнесом или чем-то иным.

А пока предположим, что речь действительно идет о бизнесе. Это означает среди прочего, что на рынке Евросоюза к "ВМА" отнесутся так же, как к любой другой фирме - например, к банку или нефтяному предприятию, столкнувшимся с антироссийскими санкциями.