Кто лучше справляется с чрезвычайным положением - Эстония или Финляндия?

Анвар Самост, журналист. Фото: архив

В марте и апреле многим правительствам пришлось ограничить свободы и права людей, и реагирование на кризис стало неожиданным тестом для политиков.

В Эстонии полтора месяца действует чрезвычайное положение. Для борьбы с вирусом, который неизвестным образом появился в Китае и распространился по всему миру, действуют значительные ограничения свободы передвижения, собраний и предпринимательства. Теперь распространение инфекции замедлилось, и правительство приступило к снятию ограничений. Насколько обоснованными были запреты? Какова их результативность? Сделали ли руководитель чрезвычайного положения премьер-министр Юри Ратас и правительство правильный выбор?

Ответить на эти вопросы пока сложно, так как отсутствует достаточная информация о вирусе, числе заразившихся, распространении инфекции и заболевании - не только в Эстонии, но вообще. Однако мы можем сравнить реакции и действия похожих обществ, так сказать, помериться с ними.

Многие страны мира сравнивают действия своих правительств со Швецией. Швеция, по крайней мере в Европе, занимает особое положение, так как в этой стране повседневное управление кризисом в области здравоохранения находится в руках медицинских чиновников, а ограничения введены скромные, в то же время число случаев заболевания и смертей на миллион человек на фоне других стран Северной Европы на данный момент велико.

Но именно потому, что Швеция идет уникальным путем, обоснованность которого можно будет исчерпывающе оценить только по прошествии года, я не хочу сравнивать Эстонию со Швецией. Можно сказать одно: в плане скромности масштаба ограничений Эстония несколько больше похожа на Швецию, чем большинство стран Европы.

На обоих берегах Финского залива были допущены ошибки в некоторых решениях, но, как ни удивительно, сейчас кажется, что счет в пользу Эстонии.

Проще сравнить Эстонию с Финляндией, так как развитие кризиса в двух странах на всем его протяжении шло прямо-таки с поразительной синхронностью и Финляндия последние 30 лет служила для нас эталоном по многим вопросам.

Понятно, что и при оценке Эстонии и Финляндии временная дистанция пока маленькая и на обоих берегах залива были допущены ошибки в некоторых решениях, но, как ни удивительно, сейчас кажется, что счет в пользу Эстонии.

Эстония начинала с менее выгодной позиции, так как у нас в начале марта образовался критический очаг инфекции на Сааремаа. Путь к введению чрезвычайного положения проходил в разных правовых пространствах, в Финляндии роль парламента была больше, но в обеих странах правительство колебалось и искало уверенности и юридической ясности, чтобы сделать тяжелый выбор.

Первым серьезным вызовом, требующим практического решения, было приобретение масок и средств индивидуальной защиты. В Финляндии запасы были лучше, однако получение дополнительных партий поначалу шло нескладно. Эстонские чиновники тоже мимоходом наткнулись на авантюристов, надеявшихся разжиться легкими деньгами на крупном тендере, но договоры с ними не заключали и денег им не перечисляли. В Финляндии получилось хуже.

На данный момент два партнера в провалившемся тендере на маски в Финляндии находятся под стражей, отвечавший за тендер тамошний высокопоставленный чиновник уволен, и вся история в плане участников, приемов и внешнего вида напоминает скорее постсоветское пространство 1990-х годов, чем прозрачную и действенную скандинавскую бюрократию.

Если Эстония быстро закрыла для посещения ставший жертвой быстрого распространения инфекции Сааремаа (и заодно другие острова), то в Финляндии аналогичного очага инфекции не было. Но так как сначала показатели распространения инфекции начали быстро расти в столичном регионе, то правительство Санны Марин решило отрезать Хельсинки от остальной Финляндии. Однако к моменту выполнения этого решения сотни тысяч людей со всей страны уже успели сбежать от болезни на дачи.

После пары недель проверки документов на блокпостах на границах Уусимаа финские политики поняли, что ограничение не имеет практического смысла и вдобавок, вероятно, противоречит Конституции.

В Эстонии аналогичный вопрос пропорциональности можно поставить в отношении Хийумаа, Вормси и некоторых других малых островов, однако отделение Сааре- и Мухумаа явно служило интересам здоровья населения.

Еще неопределеннее в плане реализации, обоснованности и коммуникации правительство Финляндии поступило при ограничении трансграничного пассажирского сообщения. С того момента, когда правительство объявило, что на следующие в Финляндию корабли пассажиры больше не допускаются, до фактического введения запрета прошла неделя, в течение которой ситуация была запутанной. Однако после вступления запрета в силу де-факто стал невозможным не только приезд граждан иностранных государств в Финляндию, но и возвращение на родину самих граждан Финляндии - если не считать возможность авиаперелета, которая доступна очень редко, или очень долгой поездки через Северную Швецию. Де-юре это может соответствовать Конституции, но…

Среди предпринятых эстонским правительством шагов больше всего сомнений пока вызывает обоснованность неожиданного намерения ввести обязанность ношения масок в фазе смягчения ограничений. Правительство Финляндии в этом вопросе придерживается четкой линии и позволяет чиновникам делать научно обоснованный выбор.