Профсоюз шахтеров и энергетиков так и остался без 400 тысяч евро

Марина Лукьянова предположила, что если бы Понятовский оставался жив и в отношении него было вынесено властями какое-то решение, тогда можно было бы пытаться возвращать деньги, однако все сложилось иначе. Фото: Илья Смирнов

В ноябре прошлого года наружу вылез скандал в руководстве Независимого профсоюза шахтеров и энергетиков: член правления Владислав Понятовский злоупотребил доверием коллег и неудачно распорядился общими деньгами, потеряв на сомнительной сделке свыше 400 тысяч евро. Усугубилось тем, что в декабре сам Понятовский скончался от рака. За последующие месяцы профсоюзу пришлось отпустить эту крайне неприятную историю, поскольку полиция прекратила расследование, а заниматься возвращением денег уже некому.

Очень неприятная история о том, что один из лидеров Независимого профсоюза шахтеров и энергетиков (KESA) Владислав Понятовский вложился через некую британскую фирму в сомнительные инвестиции и в итоге потерял 426 тысяч евро, стала широко известна осенью 2018 года. Правление KESA к тому времени уже обратилось в полицию, и та в сентябре возбудила уголовное дело по статье "Присвоение".

Деяние Понятовского также квалифицировали как злоупотребление доверием.

Понятовский в декабре скончался, и уголовное разбирательство было прекращено в связи со смертью подозреваемого, что нынче подтвердили в Вируской окружной прокуратуре.

На вопрос о возможном поиске утраченных денег пресс-советник Вируской прокуратуры Елена Филиппова ответила: "Криминальное делопроизводство невозможно продолжать с целью определения будущей судьбы присвоенного имущества".

Денег не вернуть

Председатель правления KESA Марина Лукьянова нынче в комментарии "Северному побережью" подтвердила, что те деньги потеряны безвозвратно. Она лишь предположила, что если бы Понятовский оставался жив и в отношении него было вынесено властями какое-то решение, тогда можно было бы как-то пытаться возвращать деньги, однако все сложилось иначе.

Лукьянова утверждает, что после смерти Понятовского никто в профсоюзе не может закончить его дело, поскольку деньги уходили без воли правления даже не с банковского счета KESA, а со счета ценных бумаг профсоюзного отделения Балтийской электростанции. Виртуальный аккаунт Понятовского также недоступен, да и полиция, по словам Лукьяновой, конфисковала два компьютера, которые у него были.

- Владислав сделал это от имени частного лица. Никто сперва не знал об этой сделке, и мы узнали о ней только тогда, когда из банка нам пришел запрос - объяснить, что это, но к тому моменту прошло уже довольно много времени, - вспоминает Лукьянова.

Часть накопления осталась

Хотя о конкретной роковой сделке никто якобы не знал, обо всей многолетней инвестиционной "игре" Понятовского с деньгами профсоюза знали многие.

- Он этим занимался много-много лет с переменным успехом, иногда даже с положительным результатом, - вспоминает Марина Лукьянова.

Она подчеркнула, что речь идет не о деньгах от членских взносов работников. "Это были деньги от продажи недвижимости, они лежали у них (у профсоюзного отделения Балтийской электростанции) на отдельном счету и не относились к повседневной работе профсоюза".

По данным Лукьяновой, сейчас на том инвестиционном счете еще остались средства, вложенные в другие фонды и акции. Однако поскольку речь идет о средствах одного отделения, правление KESA отношения к ним по-прежнему не имеет. "Там есть совет доверенных лиц, который когда сочтет нужным - примет решение или спросит у людей".

Прокололся на одной сделке

Как уже рассказывало "Северное побережье", после создания KESA в 2011 году у каждого вошедшего туда профсоюзного отделения оставались свои банковские счета и накопления. Профсоюз работников Балтийской электростанции был особенно зажиточным благодаря продаже в 2007 году шестиэтажного здания в Нарва-Йыэсуу по улице Вабадузе, где раньше находилась база отдыха энергетиков, а позднее - отель "Karjakajakas". Большая часть вырученных от его продажи денег пошла в резерв профсоюза.

Елена Филиппова.

Илья Смирнов

ЕЛЕНА ФИЛИППОВА:

Криминальное делопроизводство невозможно продолжать с целью определения будущей судьбы присвоенного имущества.

Владислав Понятовский, который был членом правления KESA и одновременно председателем отделения профсоюза Балтийской электростанции, годами занимался наращиванием имеющегося капитала, инвестируя деньги на биржах в ценные бумаги. Это приносило то меньший, то больший доход, а иногда и убыток.

Жареным запахло летом 2018 года, когда выяснилось, что Понятовский через одну британскую фирму инвестировал сотни тысяч евро, однако обратных выплат, предусмотренных договором, не последовало. Понятовский осенью признал свою вину и принял выраженное ему со стороны профсоюза недоверие за три месяца до своей кончины.

Советник Понятовского: "Влад до последнего верил, что это не афера"

Яна Кондрашова. Фото: Илья Смирнов

Яна Кондрашова работала с 2007 по 2018 год референтом в профсоюзе Балтийской электростанции и советником председателя и члена правления Независимого профсоюза шахтеров и энергетиков (KESA) Владислава Понятовского.

- Что было известно об инвестиционной деятельности Понятовского?

- Еще с тех времен, когда профсоюз Балтийской электростанции был отдельной организацией (до 2011 года), а сам Понятовский был известен не только профсоюзной, а и политической деятельностью, у нас все строилось на доверии и обсуждалось на собраниях. Влад никогда не избегал и не боялся неприятных вопросов.

Когда у профсоюза появились деньги от продажи недвижимости, Влад считал, что они должны работать и приносить прибыль. Отчеты он делал, на собраниях они обсуждались со всеми плюсами и минусами. Но в компьютере на банковский счет никто не заходил и на цифры не смотрел.

- Председатель правления KESA утверждает, что правление не видело счет ценных бумаг вашего профсоюзного отделения.

- Не видит или не заходит - это разные вещи. Я думаю, при желании все можно было видеть. Будучи хорошим руководителем, председатель правления должен как минимум быть в курсе и держать ситуацию под контролем. Тем более что если верить прошлым докладам, то именно наше отделение Балтийской электростанции давало минус в общие годовые отчеты KESA.

- Общеизвестно, что Понятовский был волевым человеком с непростым характером. Может, из-за этого было сложно контролировать?

- Я не спорю, с Владом было тяжело разговаривать, и если он что-то решил, то переубедить было невозможно. Его стиль управления заслуживает отдельного разговора, но в любом случае, правление объединенной организации - это команда.

- Насколько сам Влад понимал, что ввязался в авантюру или даже аферу? 

- До последнего моего с ним общения разговор Влада строился так, что он был упрямо уверен: это рассчитанная на прибыль сделка и цель благая.

В нашем отделении однажды было принято решение, что за хорошие сделки Влад получает премиальные, так что в каком-то смысле он действительно был ориентирован на прибыль. Кроме того, он планировал по итогам этой сделки всем членам профсоюза выплатить какую-то сумму. Однако уже по тем документам, которые у него оказались, было видно, что он столкнулся с чем-то сомнительным, мягко говоря. Например, бумаги ему прислали на русском языке.

Я тоже пыталась поговорить с Владом на эту тему, как и члены правления KESA, но в июне было уже поздно что-то делать.

Он говорил нам, что давайте дождемся первых выплат в августе, - их не было, естественно, - и тогда уже в сентябре объявили всем про эту ситуацию. Но Влад до последнего верил и убеждал всех, что это не афера и будет прибыль.

- Потом было заявление в полицию от правления KESA.

- Надежда на полицию была очень большая. Просто не было понятно, в какой момент привлечь ее.

Я считаю, что очень многое зависело от того, о чем заявить в полицию и по какой статье пойдет расследование. Как я поняла, у полиции просили разобраться - виноват или не виноват Понятовский. Но, по-моему, изначально нашей целью было искать пропавшие деньги. Второй вопрос - могла ли эстонская полиция что-то сделать в той ситуации?

Еще мне странно, как полиция занималась этим делом: лично я проработала бок о бок с Понятовским 11 лет, но мне никто не позвонил и на допрос не вызвал.

- А вы могли бы чем-то помочь?

- Сложно сказать, так как мне вообще непонятен ход того уголовного дела, и непонятно, что полиция пыталась доказать.

- Самого Понятовского вызывали?

- После его отстранения от дел в сентябре мы с ним общались мало, и мне он ничего не говорил, что его куда-то вызывали. Предполагаю, что он рассказал бы мне об этом.

- Свою вину он под конец чувствовал?

- Последний наш разговор был в ноябре, если не ошибаюсь. Влад до последнего верил, что ему надо сделать еще одну последнюю выплату за инвестиционные услуги, чтобы вложенные деньги вернулись обратно с прибылью. Все их общение с той организацией происходило по электронной почте.

Я верю, что виной тому, что произошло, - ментальные изменения Влада в результате болезни. Насколько он мог отвечать за свои действия - это сказать сейчас очень сложно, и можно понять семью, которая не хочет поднимать эту тему.

В то же время члены правления организации неоднократно говорили, что Влад стал вести себя совершенно иначе. Почему правление не выступило с инициативой и деликатно не обсудило данную тему, в частности январские события, с доверенными лицами - это непонятно. Можно было не доводить до такого.