Год с обвинением перед публичной стеной

Майт Сепп, член Йыхвиского волостного собрания, избирательный союз "Jõhvi Eest". Фото: Пеэтер Лиллевяли

Только тогда, когда леденящее дыхание спецслужб коснется твоих знакомых, начинаешь понимать дилемму эпохи "Детей Арбата": "Но ведь он честный человек? Однако напрасно туда не забирают...". 

Если кто не помнит, то год назад КаПо задержала в Йыхви по коррупционному подозрению Нину Негласон, Сирли Таммисте и Тийу Сепп. Событие, ошеломившее йыхвискую общину, потрясшее местный политический ландшафт и шокировавшее меня лично. Если бы у меня имелось хоть малейшее сомнение в честности Нины, то я, конечно, не принял бы ее приглашение баллотироваться в том же избирательном союзе. Учившаяся в параллельном классе Сирли, бесспорно, является одним из самых добросердечных людей, кого я знаю. Несмотря на одинаковые фамилии, мы с Тийу Сепп не родственники, но на собраниях избирательного союза она тоже производила очень приятное впечатление. Однако напрасно туда не забирают...

Конечно, сейчас не 1937 год, и я признаю, что сравнивать Полицию безопасности с НКВД - крайняя безвкусица. Однако мистический и очаровывающий ореол непогрешимости обрамляет все обеспечивающие государственную безопасность организации - в любой стране или эпохе. Уже сам факт задержания Полицией безопасности воспринимается в Эстонии как постановка у стены - не для расстрела в прямом смысле слова, а для растерзания общественным мнением. На следующий же после задержания день в "Постимеэс" появилась карикатура на йыхвиских коррупционеров - как на осужденных уже преступников. Целый год комментировавшие политические шаги Негласон статьи не забывали упомянуть, что она под следствием в КаПо.

Прошел год, а коррупционный эпизод Негласон-Таммисте-Сепп, если судить во всяком случае по доходящей до общественности информации, никуда не продвинулся. Не дошли даже до предъявления обвинения. Причастные к делу тоже молчат о незавершенном следствии. Тем не менее мощные действия вызванной на место из Таллинна бригады для задержания произвели впечатление, будто производился арест особо опасной и коварной мафии, незамедлительный процесс над которой обнажит леденящие кровь факты, как беспощадная женская троица железной рукой правила целым Йыхви. Однако - ничего.

Прошел год, а коррупционный эпизод Негласон-Таммисте-Сепп, если судить во всяком случае по доходящей до общественности информации, никуда не продвинулся.

Итак, не остается ничего другого, как делать собственные умозаключения из пассивности следственных органов. Кажется, будто вся эта коррупционная афера сводится к вопросам, кто и с кем пьет кофе в Йыхви и почему доктор Негласон не сообразила взять самоотвод при голосовании в волостном собрании по вопросу Йыхвиского центра здоровья? И неужели это действительно вопросы уровня государственной безопасности? Однако пусть компетентные органы продолжают выполнять свою работу. Надеюсь, что на сей раз это дойдет до конкретного конца - до публичного судебного процесса.

Скажем честно, что предыдущие попытки госвластей наказать йыхвиских деятелей за коррупционные преступления нельзя считать особыми трудовыми победами. Несколько раз в ходе согласительного производства людей, правда, приговаривали по суду, однако эти эпизоды ставили больше вопросов, чем давали ответов. 

Как известно, согласительное производство экономит множество денег налогоплательщика и обвиняемых, но в то же время заставляет общественность озадаченно пожимать плечами: неужели признавшийся таким образом в виновном деянии действительно является страшным государственным преступником, с которым не стоило бы даже здороваться при встрече? Или он лишь "чуть-чуть коррупционер"? Или просто выкупил себя из тюрьмы? По-моему, коррупция - это настолько опасное для общества и болезненное для демократии преступление, что тут нельзя применять быстрые решения.

Еще хуже - повисшие в воздухе подозрения, что государство так долго мочалило подозреваемых, что им проще было поставить подпись под соглашением, чтобы избавиться от всего этого вздора. Не прикрывают ли правоохранительные органы в таком случае свою беспомощность? Подобная защита чести мундира следственных учреждений столь же опасна для демократии, как коррупция. 

Итак, будем дожидаться судебного процесса. Или какого-то другого открытого выражения точки зрения КаПо, прокуратурой или судебными органами. Ведь как иначе столкнувшиеся с КаПо люди могут освободиться от вынужденного стояния перед публичной стеной?

Если кто не помнит, то год назад КаПо задержала в Йыхви по коррупционному подозрению Нину Негласон, Сирли Таммисте и Тийу Сепп. Событие, ошеломившее йыхвискую общину, потрясшее местный политический ландшафт и шокировавшее меня лично. Если бы у меня имелось хоть малейшее сомнение в честности Нины, то я, конечно, не принял бы ее приглашение баллотироваться в том же избирательном союзе. Учившаяся в параллельном классе Сирли, бесспорно, является одним из самых добросердечных людей, кого я знаю. Несмотря на одинаковые фамилии, мы с Тийу Сепп не родственники, но на собраниях избирательного союза она тоже производила очень приятное впечатление. Однако напрасно туда не забирают...

Конечно, сейчас не 1937 год, и я признаю, что сравнивать Полицию безопасности с НКВД - крайняя безвкусица. Однако мистический и очаровывающий ореол непогрешимости обрамляет все обеспечивающие государственную безопасность организации - в любой стране или эпохе. Уже сам факт задержания Полицией безопасности воспринимается в Эстонии как постановка у стены - не для расстрела в прямом смысле слова, а для растерзания общественным мнением. На следующий же после задержания день в "Постимеэс" появилась карикатура на йыхвиских коррупционеров - как на осужденных уже преступников. Целый год комментировавшие политические шаги Негласон статьи не забывали упомянуть, что она под следствием в КаПо.

Прошел год, а коррупционный эпизод Негласон-Таммисте-Сепп, если судить во всяком случае по доходящей до общественности информации, никуда не продвинулся. Не дошли даже до предъявления обвинения. Причастные к делу тоже молчат о незавершенном следствии. Тем не менее мощные действия вызванной на место из Таллинна бригады для задержания произвели впечатление, будто производился арест особо опасной и коварной мафии, незамедлительный процесс над которой обнажит леденящие кровь факты, как беспощадная женская троица железной рукой правила целым Йыхви. Однако - ничего.

Итак, не остается ничего другого, как делать собственные умозаключения из пассивности следственных органов. Кажется, будто вся эта коррупционная афера сводится к вопросам, кто и с кем пьет кофе в Йыхви и почему доктор Негласон не сообразила взять самоотвод при голосовании в волостном собрании по вопросу Йыхвиского центра здоровья? И неужели это действительно вопросы уровня государственной безопасности? Однако пусть компетентные органы продолжают выполнять свою работу. Надеюсь, что на сей раз это дойдет до конкретного конца - до публичного судебного процесса.

Скажем честно, что предыдущие попытки госвластей наказать йыхвиских деятелей за коррупционные преступления нельзя считать особыми трудовыми победами. Несколько раз в ходе согласительного производства людей, правда, приговаривали по суду, однако эти эпизоды ставили больше вопросов, чем давали ответов. 

Как известно, согласительное производство экономит множество денег налогоплательщика и обвиняемых, но в то же время заставляет общественность озадаченно пожимать плечами: неужели признавшийся таким образом в виновном деянии действительно является страшным государственным преступником, с которым не стоило бы даже здороваться при встрече? Или он лишь "чуть-чуть коррупционер"? Или просто выкупил себя из тюрьмы? По-моему, коррупция - это настолько опасное для общества и болезненное для демократии преступление, что тут нельзя применять быстрые решения.

Еще хуже - повисшие в воздухе подозрения, что государство так долго мочалило подозреваемых, что им проще было поставить подпись под соглашением, чтобы избавиться от всего этого вздора. Не прикрывают ли правоохранительные органы в таком случае свою беспомощность? Подобная защита чести мундира следственных учреждений столь же опасна для демократии, как коррупция. 

Итак, будем дожидаться судебного процесса. Или какого-то другого открытого выражения точки зрения КаПо, прокуратурой или судебными органами. Ведь как иначе столкнувшиеся с КаПо люди могут освободиться от вынужденного стояния перед публичной стеной?