КНПЭ обещает вернуть в Ида-Вирумаа собранные здесь эконалоги

Керсти Крахт считает, что предоставление однополым парам права на усыновление превратит детей в сторонников однополых отношений. Фото: Пеэтер Лиллевяли / Põhjarannik

Первый номер Консервативной народной партии Эстонии (КНПЭ) в Ида-Вирумаа Керсти Крахт долгое время связана с малым предпринимательством и считает, что государство должно активнее поддерживать деятельность именно малых предприятий. Она согласна с несколькими другими партиями в том, что собранные в Ида-Вирумаа эконалоги должны в большей мере возвращаться в уезд. Также Крахт критична в отношении компетентности нашей правовой системы.

- Не одно десятилетие вы были известны в Эстонии как бизнесвумен. Являетесь ли вы евровым миллионером?

- Евровым миллионером точно нет. Но кроновым миллионером я действительно была. В середине 1990-х, когда я заработала свой первый миллион, это были очень большие деньги.

- Да и сейчас на ваше имя, по данным регистров, зарегистрированы десятки фирм.

- Они остались с прошлых времен. Сейчас я активно занимаюсь четырьмя своими фирмами плюс еще несколькими. Последние восемь лет я много времени уделяю судебному процессу с участием моих фирм, положительной стороной этого было то, что я очень основательно изучила судебную систему Эстонии.

- Вы очень критичны в отношении нашей правовой системы. Что вас в ней не устраивает?

- Низкая компетенция и необъективность прокуратуры. В ней не должны работать люди, которые никогда не работали следователем. То, что у нас молодые люди приходят из университета и идут работать в прокуратуру, совершенно неправильно. В прокуратуре должны работать только люди с жизненным опытом. Если ты решаешь судьбы людей, то у тебя должен быть опыт как жизни, так и работы. Как минимум лет двадцать. 

Какие бы дела наша прокуратура ни возбуждала, я ничего не принимаю за чистую монету. Потому что я знаю, как много фабрикаций и выуживаний, как прослушивают телефонные звонки. Как вы знаете, мы - самое "успешное" государство в Скандинавии и Балтии по прослушиванию телефонных звонков. Практика такая: например, возбуждается уголовное дело по статье об отмывании денег. Затем человека два года прослушивают. Статья об отмывании денег отпадает за отсутствием основания, но выуживают что-то другое. И получают информацию, на что в ином случае разрешение на прослушку не выдали бы. Это очень злонамеренная деятельность.

Возьмем случай с отмыванием денег в банке "Danske". Еще в 2012 году российская прокуратура направила нашей прокуратуре просьбу оказать правовую помощь в этом деле. Ничего не произошло, сказали, что российской прокуратуре доверять нельзя. Все это было известно, об этом писали газеты, но прокуратура не увидела веских оснований для расследования.

- Согласно вашей точке зрения, наши суды политизированы. В чем это выражается?

- Приведу пример. Есть два похожих судебных процесса. Один из них заканчивается победой одной стороны, в другом аналогичном деле схожая сторона проигрывает. По аналогичному делу могут вынести совершенно противоположное решение. Судьи, конечно, разные.

Второй пример. Есть некие люди, которые оказывали услуги неким партиям. Например, жертвовали им деньги. Кто-то хочет возбудить уголовное дело. Есть несколько примеров, когда постоянно говорят (в прокуратуре в ответ на заявление о возбуждении уголовного дела), что основания нет, и в то же время ты видишь, что другим аналогичным делам дают ход. Последняя инстанция, решающая вопрос о возбуждении уголовного дела, - это окружной суд. Пример относительно судов - то, как на практике применяли Закон о сожительстве, положения о применении которого не приняты. Это и есть вмешательство в политику. 

- Но это ведь не говорит о том, что система каким-то образом политизирована?

- Это показывает, что некоторые лица неприкосновенны, словно они из тефлона - все им сходит с рук, ничего не происходит. Вы ведь видите, как многие дела заходят в тупик. Мы ведь видели, как из-за каких-то 500 крон обыскали офис Центристской партии в Таллинне, и ничего из этого дела не вышло.

- Как вы намереваетесь изменить эту якобы имеющуюся политизацию?

- Наша идея заключается в том, что судей нельзя назначать пожизненно. О том, разумно ли менять судей каждые пять лет, можно спорить. Но обязательно нужно проводить аттестацию и вести контроль за работой судей. Если есть судьи, решения которых постоянно пересматриваются в окружном суде и Государственном суде, то понятно, что вопрос в компетентности этих судей.

- Кто должен осуществлять этот контроль? Политики?

- Политики руководят министерствами, и сейчас суды подчиняются Министерству юстиции.

- Но судебная власть все-таки отделена от политической, хоть и находится в ведении Министерства юстиции.

- Так уж она отделена? Ведь Министерство юстиции перечисляет судье зарплату и в применении Закона о сожительстве они уж точно не отделены.

- Но что же делать?

- Нужно повышать компетентность. Я работала в судебной системе в советское время. Тогда ведь все работало!

- Хочет ли КНПЭ вернуть советские времена?

- Нет-нет.

- Но как раз в советские времена суды были политизированы. Возьмите хотя бы политические процессы над диссидентами.

- Диссиденты - это другое дело. Но если мы говорим о неких преступлениях - я ведь видела, как работала прокуратура и…

- И ОБХСС (Отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности) тоже работал хорошо?

- Я сама работала в торговле и лично сталкивалась с ОБХСС. Там тоже было много злонамеренных людей. Порой бывает так, что некоторые люди идут работать в определенные организации потому, что им нравится быть плохими, им хочется притеснять и выуживать.

- КНПЭ считает, что мы не должны пускать в страну иностранную рабочую силу. В Эстонии сейчас местами наблюдается нехватка рабочей силы. Ваша оценка как предпринимателя: иностранная рабочая сила - это выход для экономики?

- Мы за то, чтобы привозить людей с высшим образованием и тех, у кого зарплата минимум 3500 евро и кто платит в Эстонии налоги. Мы не считаем нужным привозить сюда украинцев. К этому я отношусь крайне отрицательно, потому что, на мой взгляд, это немного напоминает использование рабского труда, ведь им платят мало. Также это отнимает рабочие места у эстоноземельцев. 

- Строительные предприниматели говорят, что если бы им не разрешали привозить сюда украинцев, то в Эстонии некоторые объекты вообще не были бы построены или же их цена подскочила бы еще выше.

- Мы должны посмотреть в целом на то, что происходит с конкурсами госпоставки. Всевозможные бессмысленные торги, на которых постоянно сбивают цену для субподрядчиков - я не знаю ни одну крупную строительную фирму, которая сейчас работала бы с нулевой прибылью. В нашей программе сказано, что за 8-12 лет мы построим четырехрядные дороги. Это помогло бы вернуть в Эстонию ту рабочую силу, которая сейчас трудится в Финляндии. Мы должны выяснить, что у нас происходит с эффективностью труда. В Финляндии эстонский строитель получает зарплату в три раза больше, чем в Эстонии. Откуда берется эта разница, если цены на материалы одинаковые? 

- Вы поняли, почему так происходит?

- У нас крайне велики некоторые расходы, топливо и электричество очень дорогие. Мы должны пересмотреть те базовые затраты, которые несет предприниматель, - то, что у нас происходит с ценой на электричество, ненормально. При такой цене предприятия не могут нормально производить - это слишком дорого. Если мы говорим о биржевой цене на электроэнергию, то ее вторые 50 процентов складываются из акциза, платы за передачу электроэнергии и за возобновляемую энергию. Мы должны снизить цены на электричество и топливо, чтобы предприниматели могли начать платить людям больше.

Мы за то, чтобы привозить людей с высшим образованием и тех, у кого зарплата минимум 3500 евро и кто платит в Эстонии налоги. Мы не считаем нужным привозить сюда украинцев.

У нас 300000 человек живут в относительной бедности и 44000 в абсолютной бедности. Если у людей будет оставаться на руках больше денег, то эти 300000 не понесут эти деньги в банк, все они пойдут на потребление.

Мы тратили и деньги Европейского союза на совершенно бессмысленные "мягкие ценности", на какие-то консультации и информирование. Все остальные государства в нашем регионе развивали промышленность. 

- В ваших предвыборных обещаниях есть пункт о прекращении всевозможных разговоров о "Põxit". Что это значит?

- У нас есть крайне глупые чиновники и политики, которые не понимают, что на самом деле означает этот "Põxit". Это значит, что нас вынуждают покупать дорогую энергию в Европе.

- Но не слишком ли преувеличена тема "Põxit"? Если мы посмотрим, кто поддерживает эту идею, то это "зеленые", у которых рейтинг один процент, потом некоторые соцдемы, которым в их партии тоже уже не особо позволяют об этом говорить. Рынок ведь сам расставляет все по местам.

- Раз мы постоянно говорим о сворачивании сланцевой энергетики, то должна быть хорошая альтернатива. Мы не можем попасть в зависимость от Европы. Мы - периферия Евросоюза. Что тогда с нами будет? Нам скармливают идеи из Европы, а мы их глотаем. Это, по сути, то же самое, как шведы в 1990-х потопили эстонскую текстильную промышленность. Всё скупили и сказали, что будут здесь развивать. Что произошло с Синди, "Кренгольмом" и ситцевыми фабриками? Качественно оснащенные фабрики скупили, оборудование продали на металлолом, потому что мы были конкурентами Швеции. С "Põxit" то же самое.

- Но ведь в Швеции эти предприятия тоже закрылись. Может быть, дело было все-таки в том, что уровень жизни в Эстонии начал расти слишком быстро и расходы стали увеличиваться?

- Да, производство перевели в Малайзию и Китай, но сейчас все оттуда возвращаются, поскольку тамошнее качество не годится.

Чиновники должны быть патриотами Эстонии, а не только механически выполнять директивы, приходящие из Брюсселя. 

- У вас очень много обещаний, связанных со снижением налогов и инвестициями. Снизить налог с оборота на 25 процентов, инвестиции в дороги, всевозможные льготы и т.д. Откуда возьмутся средства на это?

- Если вы подсчитаете, сколько у нас неразумных трат… Те же самые 314 миллионов в год, которые тратятся на членские взносы в различных иностранных организациях, Африке столько-то, Греции столько-то. Если заглянем в наш кошелек, то увидим, как много мы транжирим. Государство в последние годы росло как на дрожжах.

В министерствах нужно провести аудит и решить, что с ними делать, часть следует объединить. Но при министерствах у нас работают всевозможные целевые учреждения и НКО, и это настоящая кормушка коалиционных партий. Там огромное количество денег! Вы себе не представляете!

- Да, не представляем, и сколько же их там? Миллиард?

- Я думаю, что даже больше.

- Но как эти НКО и целевые учреждения тратят деньги?

- Откройте домашнюю страницу "Innove" (целевое учреждение "Innove" координирует сферу образования - к примеру, занимается проведением государственных экзаменов, обучением учителей и т.д. - Ред.). Это целевое учреждение занимается, по сути, тем, чем раньше занималось Министерство образования. Там работают более 300 человек! И бюджет огромный. Вдобавок они составляют конкуренцию частному предпринимательству, ведь они занялись издательством. Боже мой! Это только один пример. В Институте развития здоровья работает 181 человек. Что они там делают? Отдел развития системы здравоохранения есть и в Министерстве социальных дел.

В наших министерствах выполняется очень много параллельной работы, которая связана со всевозможными евродирективами, и там огромное количество людей, которые рассматривают эти директивы.

- Анализировали ли вы то, сколько возможно сэкономить за счет сокращения государственного аппарата?

- За шесть лет 30 процентов.

- Сколько это в год в деньгах?

- Сложно сказать, зависит от того, откуда начинать. По нашим расчетам, в первый год наши обещания уведут госбюджет в минус на миллиард евро. Мы начнем все делать постепенно. Например, крупную инвестицию в дороги и нельзя сделать за три или четыре года, иначе мы породим строительный бум. Это нужно делать шаг за шагом. У людей должно оставаться на руках больше денег, и мы должны оживить внутреннее потребление, чтобы маленькие производства были жизнеспособны. 

Мы должны понять, что привлекательно на рынке. Например, то, что происходит с органической продукцией, которая в Финляндии и Швеции очень популярна. В Эстонии, к примеру, отечественная органическая морковь кончается к Рождеству, вместе с тем шведскую органическую морковь можно купить в "Rimi" круглый год. В Эстонии, как утверждается, нет условий для хранения. Для малых производств можно построить при поддержке PRIA качественные склады для хранения. У нас в Эстонии не разводят органическую курицу, утку, индейку. Производителей органической говядины мало, потому что наше государство это не поддерживает. Ветеринарно-пищевой департамент контролирует и чинит препятствия, а не поддерживает. Государство должно начать поддерживать промышленность, потому что промышленность создает дополнительную ценность. Сейчас мы раздаем сотни миллионов, не получая от этого никакой пользы.

- В вашей программе также сказано, что вы потребуете от России компенсации за ущерб от оккупации. На какую сумму можно рассчитывать?

- Этого я сказать не могу, и я даже не знаю, подсчитана ли точная сумма. Сейчас мы говорим все-таки о тех землях, которые отошли к Эстонии по Тартускому мирному договору, но сейчас принадлежат России. Я думаю, что подсчитать ущерб от оккупации непросто.

- Однако в своей кампании в Ида-Вирумаа вы эти темы почему-то не затрагиваете. Это сознательный выбор или просто так получилось?

- Я по большей части отвечаю на вопросы, которые мне задают. Мы достаточно много встречались и с местными русскими, и у меня они вообще не спрашивали об этих темах. Возможно, они тоже не хотят касаться этой темы.

- Спрашивали ли они у вас, почему вы хотите лишить неграждан права голосовать на местных выборах?

- Нет. У нас остается 80000 владельцев серых паспортов. Думаю, что люди должны быть мотивированы ходатайствовать о гражданстве.

Я встречалась с людьми в торговых центрах Нарвы, и русскоязычные жители были очень положительно настроены в отношении КНПЭ.

- Тогда какие ваши взгляды поддерживают?

- Люди русской национальности определенно против различных, так сказать, моделей семьи, потому что семья и брак - это дело мужчины и женщины. Массовая иммиграция русским совершенно не нравится. Конечно, они поддерживают отмену Закона о сожительстве. И, разумеется, они хотят учить эстонский язык. То, что у нас по всей стране в очереди 120000 людей, которые хотят учить эстонский язык, показывает, что они действительно заинтересованы.  

- В вашей программе сказано, что вы заботитесь обо всех людях Эстонии. Почему же вы тогда, например, желаете притеснять однополые пары, запрещая им узаконивать свое сожительство и усыновлять детей?

- Мы не запрещаем им узаконивать свое сожительство, существующие законы это вполне позволяют. Мы против того, чтобы люди одного пола вступали в брак. Брак - это союз между мужчиной и женщиной. Нам не нужен новый закон, чтобы люди могли жить вместе, я имею в виду Закон о сожительстве. Я углубленно изучала психологию - и я категорически против того, чтобы однополые пары усыновляли детей. Потому что среда влияет на детей даже в большей степени, чем гены. Из детей, воспитываемых в такой среде, вырастут сторонники однополых отношений.

- Но ведь ни один ученый этого не подтверждает.

- Могу вас заверить, что среди гомосексуальных мужчин точно есть люди с врожденными отклонениями. Часть лесбиянок - это женщины, разочаровавшиеся в мужчинах. Если мы начнем этому потворствовать, то очень многие люди, разочаровавшиеся в противоположном поле, начнут играть во всевозможные законы о сожительстве и прочие вещи.

Я была свидетелем огромных ссор между однополыми парами. Между мужчинами и женщинами, разумеется, тоже бывают семейные конфликты, но ссоры между однополыми партнерами совершенно ужасны. Мы ни в коем случае не можем узаконивать отклонения.

- Годятся ли чернокожие солдаты НАТО в защитники Эстонии?

- Я считаю, что годятся. Они солдаты НАТО.

- Но вы ведь не очень хотите видеть здесь чернокожих?

- Если они приезжают сюда, учатся или делают что-то еще и уезжают, то все хорошо. Но смешивать расы нам точно не нужно. Это опять же та тема массовой иммиграции, мол, в Африке жарко, давайте примем негров у себя. Не примем. 

- Дэйв Бентон живет в Эстонии, он принес нам нашу единственную победу на конкурсе песни "Евровидение", он воспитывает здесь своих детей. Что вы имеете против этого?

- Я уверена, что никто ничего не имеет против приезда отдельных выдающихся и умных людей. Но представьте себе, если в Африке сотням миллионов людей станет слишком жарко и все они приедут сюда - что станет с Эстонией? Эстонцев так мало, что мы должны себя защищать. Мы не можем поддерживать этот безграничный либерализм и глобализацию.

- Каковы тогда, по вашему определению, основные признаки чистокровного эстонца?

- Это человек, который говорит на эстонском языке, который родился в Эстонии, у которого родители эстонцы…

- У меня один из родителей неэстонец - значит, я не эстонец? (Эрик Калда)

- Конечно, вы эстонец, если у вас есть эстонский паспорт, вы говорите на эстонском языке и чтите Конституцию Эстонии. Здесь два аспекта - ты либо эстонец, либо эстоноземелец. Если обладатель серого паспорта берет гражданство Эстонии, платит налоги и лоялен к эстонскому государству, это нормально.

- Что привело вас баллотироваться в Ида-Вирумаа?

- Я нахожусь в политике очень давно, и в Ида-Вирумаа нужна была компетенция в плане организации предвыборной кампании. Это непросто. Но у меня также вирумааские корни, мой первый известный предок был амбарщиком на мызе Рягавере.

- Годами говорится о том, что Ида-Вирумаа нужна поддержка, деньги и программы. Что, по вашему мнению, нужно здесь сделать, чтобы улучшить жизнь?

- Эстонское государство в некоторой степени живет за счет Ида-Вирумаа. Взять хотя бы те эконалоги, что здесь платят. Много ли возвращается в Ида-Вирумаа? Практически ничего не возвращается. Это бесстыдство. Я не знаю, это уездные старейшины или избранные от Ида-Вирумаа парламентарии не смогли отстоять интересы уезда.

Посмотрите, как Яна Тоом собирает здесь голоса и в итоге отправляется в Европейский парламент. Для Ида-Вирумаа можно что-то сделать, если ты работаешь в Рийгикогу или министерстве. Ты ничего не можешь сделать, сидя в Европарламенте. Там ты можешь только составлять евродирективы и подливать масла в огонь "Põxit". 

- Но на что было бы разумно потратить эти деньги, если направить эконалоги обратно в уезд?

- У Ида-Вирумаа ведь есть программы развития, составленные местными людьми. Когда я спрашиваю, что стало с этими программами развития, мне отвечают, что их не применяют. Нужно изучить их и выяснить, чего местные жители хотят на самом деле. В Нарве нужно заняться вопросом эстонского языка, иначе молодежь останется без качественного образования, ведь русскоязычного высшего образования в Эстонии нет.

8 ВОПРОСОВ 

- Сколько голосов Керсти Крахт наберет в Ида-Вирумаа?

- 3700.

- Сколько голосов КНПЭ наберет в Ида-Вирумаа?

- 4900.

- Сколько процентов голосов КНПЭ наберет по Эстонии?

- 23.

- Сколько будет стоить квадратный метр квартиры в Кохтла-Ярве через четыре года?

- 130 евро.

- Какой будет средняя брутто-зарплата в Ида-Вирумаа через четыре года?

- 1300 евро.

- Ваше любимое место в Ида-Вирумаа?

- Мне нравятся все северное побережье и здешние мызы. Шахтный музей тоже очень нравится.

- Кто сейчас самый влиятельный политик Ида-Вирумаа?

- Здесь конкурируют Мартин Репинский и Яна Тоом.

- Какое событие за последние четыре года сильнее всего повлияло на жизнь в Ида-Вирумаа отрицательно, а какое - положительно?

- В отрицательном плане - происходящее на политической арене, в особенности то, что происходит в Нарвском горсобрании и вокруг Нарвы в общем. В положительном плане - мне очень нравится, как развивают промпарки и промышленность.