Что происходит на самом деле?

Пеэтер Олеск, литературовед. Фото: Маргус Ансу / scanpix

Под таким заголовком вышел в 1962 году сборник стихов очень талантливого финского поэта и переводчика, хотя, к сожалению, и усердного алкоголика Пентти Саарикоски (1937-1983), сильно нарушивший идиллию, царившую в политической изящной словесности Финляндии.

Саарикоски протестовал, по сути, против всего, что отражало самодовольство, и написал предисловие к процессу, который можно назвать формированием общества благосостояния у наших северных соседей. Позднее финские социал-демократы сочли превращение Финляндии в общество благосостояния своей особой заслугой (Саарикоски был коммунистом). На самом деле Финляндия, как окраинное европейское государство, передвинулась в центр Европы под влиянием нескольких факторов, одним из которых стал технологический прогресс вместе с приборостроением.

"Что происходит на самом деле?" - не дебютный сборник Саарикоски, однако он прорвался с ним через конвенции. В советской русской литературе аналогичный прорыв называли конфликтом между физиками и лириками, хотя в то время он вовсе не был единственным в своем роде. В тот же период на повестку дня встало экологическое будущее России и одновременно с ним вообще судьба России как страны, или, как часто говорили, судьба русской деревни.

Лидером первого течения стал Сергей Залыгин (1913-2000), одним из руководителей второго - уже попозже - Валентин Распутин (1937-2015). Их читали не как безусловных националистов, к тому же русский национализм был и остается очень многослойным. Их и их многочисленных коллег читали как писателей, испытывавших одновременно и тревогу, и нескрываемую ответственность. Поэтому было естественным, когда образованный эстонец сравнительно внимательно читал русскоязычную так называемую средневековую литературу и толстые журналы, ведь чтение газет давало если не большее, то выигрыш во времени. Даже в анекдотическом виде.

Эстонский язык хорош, когда на него можно точно перевести и когда он сам беспрепятственно переводим на какой-либо другой язык. 

В начале лета 1977 года мне, как и другим, пришлось сдавать для окончания университета госэкзамен по научному коммунизму. Привыкнув читать газеты спозаранку (я сохранил эту привычку поныне), я утром в день экзамена тоже прочитал "Правду" и "Известия". В обеих газетах вышла также статья о новой политике безопасности СССР в Европе. На экзамене мне попался билет, один вопрос которого касался международной безопасности и вооружения. Я ответил по написанному в "Правде" и "Известиях" и увидел перепуганные лица преподавателей, пока один из них не нашел в своем портфеле соответствующую статью.

Оценки тогда ставили так, что всех отправляли за дверь и потом вызывали по одному только для того, чтобы озвучить оценку. Все происходило очень быстро. Дошла очередь до меня, но меня не вызывали. Мы все были в растерянности. В конце концов вызвали - я все же получил пятерку. 

На выпускном вечере курса выяснилось, в чем было дело. Мол, я ответил все правильно, но почему-то (!)... своими словами! Получалось, что преподаватели не видели до меня газет и ничегошеньки не знали о свежайших точках зрения ЦК КПСС. 

Я не писал бы об этих обстоятельствах, если бы меня не беспокоили две диспропорции. Существует огромная разница, пишет эстонец для других эстонцев или для неэстоноязычного жителя Эстонии, или для россиянина, будто это не одно и то же, как пишут в России для русских или для русскоязычных за пределами Российской Федерации, или для людей, которые не являются гражданами российского государства и не нуждаются в пропаганде.

Со своей стороны, я начал бы с изучения более ранней истории государства российского - периода до Ивана Грозного, то есть до второй половины 16-го века. По-моему, это абсурд, если заказанная в Москве книга приходит в Тарту через полгода - если вообще приходит. Ее задерживают не Тарту или контрольная линия Эстонской Республики, это все же московский промежуточный склад или склад московского издательства не пропускает издание. Ссылка на то, что книга доступна также в современном дигитальном виде, лицемерна, ведь дигипечать в России вещь довольно редкая. А страдает от всего этого именно российская академическая наука, поскольку университетские учебники пересекают границу значительно быстрее, чем серьезные исследования, например, Киевской Руси. Неважно, что тираж таких изданий мал, а круг их читателей в Эстонии и вовсе мизерный.

Мои речи звучат, конечно, старомодно, ведь современный человек привык смотреть, а не читать, отдает предпочтение иллюстративным медиа, а не печатному слову. Результатом такого сдвига стали кочующие из одного издания в другое фотоснимки и видео или же такие газетные фотографии, под которыми бессовестно пишут, что прилагающийся к тексту снимок имеет всего лишь иллюстративный характер и не отображает то событие, о котором говорится в тексте.

Даже "YouTube" отстает от времени, и зачастую на много лет. Может быть, действительно трудно найти что-то совершенно новое о Брежневе - я имею в виду не что-нибудь трагикомичное, как с его погребением, версий которого было, как известно, две: одна с ужасным грохотом, а вторая без оного.

Но неужели действительно возможно такое, что не сохранилось ни одной фотографии о том, как много лет в Нарва-Йыэсуу отдыхал отец советской термоядерной бомбы, ее генеральный конструктор (академик Андрей Сахаров был его заместителем), трижды Герой социалистического труда, академик Юлий Харитон (1904−1996)? Свежести мало и срок "лучше до" заканчивается уже в пути! Разумеется, заканчивается, если мне проще заказать перевод произведения русскоязычного автора на английский язык, нежели получить русскоязычный оригинал. Перевод к тому же может обойтись дешевле. 

Эстонский язык хорош, когда на него можно точно перевести и когда он сам беспрепятственно переводим на какой-либо другой язык. В противном же случае перевод потребует комментариев, начиная с орфографии или орфоэпии, то есть правильного произношения. Это может быть чертовски трудно, ведь русский язык часто допускает неожиданную игру слов. Как, например, перевести на эстонский язык ту деятельность в российской Госдуме, которую в русском языке описывают глаголом "придумать"?