Олев Михкельсон: "Слово свободно"

Олев Михкельсон, судья Вируского уездного суда Фото: Матти Кямяря / Põhjarannik

В качестве продолжения опубликованной на портале "Objektiiv" колонки "Mida tähendab valge dressipluusi sõnum "Sõna on vaba" ("Что значит надпись на белой толстовке "Слово свободно") и обнародованной на портале "Eetikaveeb" Тартуского университета статьи "Ajakirjandusvabadus" ("Свобода прессы") хочу порассуждать о том, всегда ли следует применять принцип "слово свободно" к представленной в медиа информации, всегда ли слово должно быть свободно или в случае противоречия с другим конституционным правом его свободу следует ограничить.

Статья 45 Конституции дает каждому право свободно распространять идеи, мнения, убеждения и прочую информацию в устном, печатном, изобразительном либо ином виде. Это право, гарантируемое Конституцией, можно ограничить только законом! Значит ли это, что все, что не запрещено, то разрешено?

Нужно ли по-прежнему придерживаться позиции "слово свободно" в ситуации, когда между медиаизданиями существует острая конкуренция, они борются за выживание и поэтому время от времени не чураются публиковать и т.н. альтернативные факты? Являются ли свобода прессы и свобода слова синонимами?

Согласно пункту 1.2. кодекса журналистской этики Эстонии, пресса обеспечивает право общественности на получение правдивой, честной и всесторонней информации о событиях, происходящих в обществе. Можем ли мы утверждать, что все, что публикуется в прессе, обеспечивает наше право на получение правдивой, честной и всесторонней информации о происходящем в обществе?

Конкуренция между газетами и журналами и борьба за выживание - лишь одна из причин, заставляющих усомниться в том, что опубликованное в них слово всегда свободно и не благосклонно к заинтересованной группе. В случае газет, принадлежащих местным самоуправлениям, восхваление властей предержащих и критика оппозиции могут быть единственной целью газеты!

В случае уездных газет конкуренция на рынке прессы, пожалуй, имеет не столь определяющее значение, и в некоторых случаях можно говорить о том, что конкуренция в области сообщения уездных новостей в конкретном уезде отсутствует. Вместе с тем и уездной газете приходится бороться за читателей, а для сохранения числа читателей газета должна быть продаваемой. Поэтому время от времени руководствуются принципом "скандал продается".

Что перевешивает: утверждение "народ хочет знать" или право человека, согласно которому никто не может рассматриваться в качестве виновного в совершении преступления до вступления в силу обвинительного приговора суда в его отношении?

Один местный журналист как-то пожаловался, что читателей больше не интересует составленная на основе сводки полиции новость "Мужчина избил женщину". Но если происходит наоборот и в роли обидчика выступает женщина, то эту новость читают, и тогда к ней можно добавить, что "в числе прочего в этот день насилию подверглись еще пять женщин", на что в ином случае, возможно, не обратили бы внимания из-за многочисленности происшествий.

Приходилось слышать жалобы и на то, что уездная газета не сочла продаваемой и отказалась публиковать предложенную уездной школой новость о том, что данная школа успешно выступила на межшкольном мероприятии, мотивировав это тем, что эта новость не представляет интереса для широкого круга читателей. Однако когда у этой же школы возникает "проблема", читатели живо ею интересуются.

Поэтому можно прийти к выводу, что слово свободно не всегда! Как отмечается в статье "Свобода прессы" на портале "Eetikaveeb" Тартуского университета: "На выбор публикуемых новостей и мнений влияют, к примеру, экономические и политические интересы частного предприятия - собственника медиаиздания, характер канала, контекст и выразительные средства, а также желание обеспечить себе максимально большую аудиторию. Результатом этих воздействий может быть узкое и неадекватное распространение информации и неравный доступ разных мнений к прессе".

Лозунгом "слово свободно" руководствовались и те медиаиздания, которые писали о "преступлении" прежде довольно популярного актера и музыканта В. Л. В ситуации, когда человек не признан виновным, актер, по мнению многих, в глазах общественности уже осужден и заклеймен позором! Даже если уголовное дело будет прекращено из-за отсутствия состава преступления, актеру и его семье (в т.ч. несовершеннолетним детям) нанесен невосполнимый ущерб.

Может ли кто-нибудь из нас представить, что по обвинению, скажем, злонамеренного соседа сам оказался в аналогичной ситуации и после выхода газетной статьи стал преступником для всей Эстонии?

Недавно я видел фильм, где автовладелец А., который разозлился на автовладельца Б. из-за того, что последний припарковал свою машину на парковочном месте автовладельца А., пустил слух (клевету), что автовладелец Б. - педофил, виновный в исчезновении ребенка. Клевета быстро попала в прессу, и из-за этого автовладелец Б. был линчеван разъяренной толпой. Исключена ли подобная ситуация в реальной жизни?

Статья 22 Конституции гласит: "Никто не может рассматриваться в качестве виновного в совершении преступления до вступления в силу обвинительного приговора суда в его отношении". Даже если медиа не нравится это положение Конституции и поэтому для них оно не действует, разве это слишком большая просьба - подумать о последствиях подобных новостей? Перевешивает ли свобода прессы статью 22 Конституции, которая должна защищать наших граждан от подобных нападок? Публичное обозначение лица как виновного в чем-то в СМИ связано и со статьей 17 Конституции, запрещающей порочить честь и доброе имя кого бы то ни было.

Полицию, прокуратуру, а также суды призывают к открытости при общении с общественностью. Призыв вроде бы правильный, но должно ли это означать, что полиция, прокуратура и суд должны комментировать дело до вступления в силу решения по делу? Поставьте себя хотя бы на миг на место того человека, о котором пресса распространила новость "Тебя обвиняют в преступлении, твое поведение заслуживает осуждения общественности".

Что перевешивает: утверждение "народ хочет знать" или право человека, согласно которому никто не может рассматриваться в качестве виновного в совершении преступления до вступления в силу обвинительного приговора суда в его отношении?

Считаю, что общественность хочет от прессы прежде всего правдивой, честной и всесторонней информации о событиях, происходящих в обществе, и предполагает, что пресса руководствуется этой позицией при публикации своих статей. Общественность не волнуют экономические и политические интересы частного предприятия - собственника медиаиздания.