:format(webp)/nginx/o/2020/10/08/13399020t1h0f01.jpg)
Нынешняя историческая конференция Нарвского музея, как и ежегодник, который будет издан позднее по материалам конференции, рассматривает Освободительную войну, со дня окончания которой в этом году исполнилось сто лет, под другим углом и раскрывает новые грани войны.
25 сентября в Нарвском музее состоялась историческая конференция "100 лет со дня окончания войны за независимость Эстонии", посвященная окончанию эстонской Освободительной войны в Нарве и ее окрестностях.
Организатор конференции, научный руководитель музея Игорь Копытин отметил, что говорить об Освободительной войне в Нарве очень правильно, так как помимо того, что Нарва была местом, где Освободительная война началась и закончилась, город называли эстонским Верденом - символической крепостью, которая выстояла под натиском врага и отказалась сдаваться.
- Географическое положение Нарвы очень необычно - она находится на границе цивилизаций, и столкновения этих цивилизаций принесли городу много бед, - сказал Копытин, отметив, что его идеей было поговорить о том, как Освободительная война повлияла на Нарву, но не в привычном ключе, а с другой точки зрения и в основном через то, как шла гражданская жизнь, что происходило в тылу, что было в период после того, как сражения Освободительной войны закончились, но мирный договор еще не был подписан, и как после войны началась новая война с эпидемией тифа, что особенно актуально в свете нынешней пандемии коронавируса. - О военных действиях в Освободительной войне написано много, но военная история намного шире описания военных действий, - считает он.
Тем не менее конференция началась с описания нарвских сражений, но глазами противника: историк Урмас Сало представил обзор боевых действий под Нарвой с позиции Красной армии. В этой войне Красная армия была не в лучшей форме, ее солдаты мерзли в лесу, логистика была плохо организована, и, несмотря на численный перевес, красноармейцы не сумели достичь поставленной цели. И все же нарвские сражения имеют очень большое значение, поскольку именно от их результатов зависело то, с какой стороны Нарвы пройдет граница Эстонской Республики. На Нарву, входившую в царские времена в состав Петербургской губернии, эстонцы вроде бы не имели никаких прав.
/nginx/o/2020/10/08/13399028t1h8325.jpg)
Большая часть старой Нарвы была уничтожена в ходе бомбардировки в 1944 году, однако свой след в городе оставила и Освободительная война, в которой Нарва пострадала больше других городов Эстонии.
Первая бомбардировка со стороны России имела место уже в 1918 году, однако наиболее масштабные бомбардировки прошли в 1919 году, прежде всего весной и в декабре.
В Освободительной войне в числе прочего пострадали Нарвский вокзал и другие железнодорожные строения. Повреждения получили также крепость Германа, Ивангородская крепость, несколько церквей и здания в центре города.
В районе Йоала был уничтожен, по сути, целый квартал, так как там помимо бомбардировки произошел пожар, который стал роковым для деревянных домов. Сильные повреждения получил и Ивангород, который тогда был частью Нарвы. Были повреждены также все нарвские мосты.
После войны многие здания были восстановлены с помощью местных кредитных обществ.
По оценке Копытина, подход к рассмотрению Освободительной войны всегда был ориентирован на эстонцев. Новейшая книга об Освободительной войне хоть и дает много новой информации, но концептуально выдержана в том же русле и изображает войну как кульминацию извечной борьбы эстонцев за свободу. "Но как смотрела на эту войну, например, Великобритания, которая была нашим союзником? - спрашивает историк. - И если бы ее флот в свое время не прибыл в Таллинн, то война, по моей оценке, не состоялась бы". Как воспринимали эту войну российские белогвардейцы, для которых Эстония была частью большой Российской империи? Каковы были интересы Российской Советской Республики? Почему островитяне не вступили в Освободительную войну и как на это смотрели сету?
- Освободительная война вовсе не была войной, в которой все эстонцы были едины и сплочены, - констатировал Копытин. Он считает, что эстонское государство достигло того возраста, когда нужно отказаться от сказочного нарратива, который был на своем месте в период между двумя мировыми войнами, когда создание государственности и национальной идентичности было уместным и важным, и перейти к критическому нарративу, который позволит нам извлечь уроки из истории и благодаря которому происходит развитие общества. Если мы не сумеем признать, что были допущены ошибки, то мы не сможем извлечь из них урок.
Если в этом году рассматривали влияние Освободительной войны на Нарву, анализировали его в контексте церквей, школ, благотворительности, прессы и медицины, много говорили о Северо-Западной армии, где началась масштабная эпидемия тифа, то в следующем году сфокусируются на тех военнослужащих Северо-Западной армии, которые после войны решили остаться в Эстонии. Изучат, что с ними стало и каковы были их убеждения. Также рассмотрят миграцию - Нарва была местом, через которое шло движение из России в Европу. Через город переправляли золото Российской Советской Республики, которое обменивалось на деньги в Европе, а также, к примеру, австро-венгерских пленных, оставшихся в ловушке в России после Первой мировой войны.
- Это отдельная и крайне увлекательная история. Например, через Нарву и Таллинн следовал домой Ярослав Гашек, будущий коммунист, который написал об Эстонии фельетон. Он, воевавший в российской гражданской войне на стороне красных, был противником эстонского государства и писал, что в то время, как в Советской России царила свобода, в Эстонии за каждым углом были агенты тайной полиции, - раскрыл Копытин подоплеку тем следующего года.
/nginx/o/2020/10/08/13399024t1hdbb7.jpg)
Самая смертоносная эпидемия последних ста лет вспыхнула в конце Освободительной войны именно в Нарве. Для ограничения ее распространения Ида-Вирумаа был отрезан от остальной Эстонии, и за нарушение карантинных правил можно было получить пулю.
На исторической конференции в Нарве рассказали о настигшей Эстонию в конце Освободительной войны эпидемии тифа, которая началась с Северо-Западной армии, где была плохо организована санитарная служба. Инфекция быстро распространялась среди солдат Северо-Западной армии, страдавших от грязи, вшей и голода, и поскольку опасались, что болезнь перекинется на эстонских солдат и гражданских лиц, Эстонская санитарная служба взяла руководство на себя, изолировала Белую армию и ввела жесткий карантин. Для ограничения распространения инфекции Нарву и Ида-Вирумаа во многом отрезали от остальной Эстонии. Копли, где находились казармы Северо-Западной армии, огородили от остального Таллинна колючей проволокой.
- Если в Ида-Вирумаа режим был несколько мягче, то Копли был полностью изолирован, в воротах стояли часовые, и передвигаться по району разрешалось только по спецпропускам, - рассказал историк Игорь Копытин.
В Копли можно было передвигаться только по одной улице, и за движение не по той улице часовой мог открыть по тебе огонь. "Режим и карантинные ограничения тогда были во много раз строже, чем во время нынешней пандемии", - отметил Копытин.
Хотя Копли был отделен от остального Таллинна, вокруг больниц были отдельные ограды и часовые. "Дезертировали не только белогвардейцы, но и работники, потому что проще было не явиться на работу или бежать в Россию - настолько велик был страх заразиться", - рассказал историк.
О том, что условия карантина в Нарве были мягче, свидетельствует большое число заболевших. Умерших от тифа было так много, что трупы людей не успевали убирать, и они лежали кучами на улицах или в канавах.
Латвия, опасаясь тифа, который убил в Эстонии тысячи российских белогвардейцев, закрыла границу, и в районе Валмиера находились карантинные лагеря, где люди жили некоторое время после въезда в страну. В Ида-Вирумаа тоже были похожие карантинные лагеря для прибывших из России. Оптантам, которые имели право въезжать в Эстонию, приходилось находиться в лагерях не только по эпидемиологическим причинам - там оценивали их умонастроения. За время карантина выяснялось, имеют ли дело с коммунистом и будет ли он подрывать устои эстонского государства.
Эпидемия тифа в Эстонии начала отступать в апреле 1920 года. К лету она была окончательно побеждена.
/nginx/o/2020/10/08/13399034t1h1dea.png)
Материал подготовлен в сотрудничестве с Министерством обороны Эстонской Республики.
:format(webp)/nginx/o/2019/01/16/11719804t1h0c7e.jpg)