Алар Конист: Откуда мы станем в ближайшем будущем получать свою электроэнергию?

В то время как в Эстонии, да и во всей Европе уменьшается доля электроэнергии, производимой из ископаемых топлив, надо найти решения, как обеспечить в будущем энергетическую безопасность. Доля возобновляемой энергии, конечно, растет, но такими темпами, которые не в состоянии в ближайшем будущем гарантировать необходимый объем. В то же время растут потребление и - в сложившейся ситуации - импорт электроэнергии. В том числе, так сказать, не чистой. На эти темы рассуждал в прочитанном в зале Рийгикогу докладе профессор Института энерготехнологии Таллиннского технического университета АЛАР КОНИСТ, руководящий также исследовательской группой энергетики и топлив.

У нас очень большие амбиции: хотим в будущем сделать в принципе весь мир углеродно-нейтральным. Посмотрим, как это получалось до сих пор.

До цели надо пройти еще очень много

В 2020 году 79% потребленной в мире первичной электроэнергии было произведено из ископаемых топлив; 11% было получено из возобновляемых источников (биомассы, ветра, гидро- и пр.); 10% электроэнергии давали атомные станции. Это соотношение могло бы заставить нас задуматься о том, какую большую амбицию мы перед собой поставили.

Возможно ли и реально ли очень быстро достичь таких целей? И если да, то какое воздействие это окажет? Каково будет влияние на окружающую среду, а также на кошельки людей? Правильно ли следовать лозунгам или исходить следует все же из благополучия окружающей среды и людей? Или каким образом добиться оптимальной золотой середины?

Если посмотреть, кто возглавляет мировое энергопотребление, то это Китай. В прошлом году более 50% мировой угольной электроэнергии произвели в Китае, где выросло потребление угля. Мировые выбросы СО2 тоже постоянно росли - главным образом в странах Азии, особенно в Китае и Индии.

Мы могли бы рассматривать ЕС как хороший пример. В ЕС выбросы СО2 уменьшились. Если смотреть только на это, то все вроде очень хорошо. Например, в случае Эстонии поставленные на 2020 год цели по уменьшению выбросов выполнены. Как в Эстонии, так и во всей Европе доля возобновляемой энергии постоянно росла. Однако из потребленной в Европе электроэнергии на нее приходится только 14%. Это значит, что на самом деле тут предстоит еще много пройти.

Потребление растет и импорт увеличивается

Уменьшение выбросов СО2 в странах ЕС объясняется несколькими причинами. Мы должны учесть, что ЕС является нетто-импортером энергии. Более половины наших энергопотребностей покрывает произведенная за пределами союза электроэнергия. Это значит, что эта энергия тоже оказывает какое-то влияние на окружающую среду.

Если сравнить показатели 2018 года с цифрами десятилетней давности, то мы увидим, что производство первичной электроэнергии сократилось в Европе за десять лет примерно на 10%. По-моему, это все же фактор угрозы. В то же время почти вся импортируемая электроэнергия произведена из ископаемых топлив.

Энергопотребление в Эстонии тоже растет год от года. Мы не в состоянии покрыть сейчас этот рост возобновляемой энергией и покрываем его импортом. Этого ли мы действительно хотели достичь?

Способность ЕС производить электроэнергию почти наполовину опирается на сжигание топлив. Четверть составляет атомная энергия, и лишь оставшуюся четверть можно рассматривать как возобновляемую энергию. Это могло бы заставить нас задуматься о том, как сильно мы все же зависим от ископаемых топлив.

Дефицит энергии растет во всех странах Балтии

В последнее время в Эстонии не создавалось крупных ветропарков. Ветряные парки находятся на разных стадиях развития, однако физически не построены. Основная часть производимой сейчас в Эстонии возобновляемой энергии получена из древесины. Если мы прекратим также энергетическое применение древесины, то резко уменьшится и наш процент возобновляемой энергии. Это поставит нас перед еще большей проблемой: каким образом мы намерены добиться равновесия производства и потребления возобновляемой энергии?

В этом контексте надо спокойно подумать и построить конкретные планы и программы развития. Энергодефицит, когда потребляют все больше и производят все меньше, увеличился во всех странах Балтии, а также в Северных странах.

Нередко говорят, мол, этот дефицит - ерунда, ведь у нас есть провода и мы импортируем электроэнергию, например, из Северных стран. Но и там в принципе уже достигнута та нулевая черта, когда лишней энергии не остается. Нет смысла тянуть шланги, если колодец пустой. Мы должны все же думать о том, откуда будем брать электроэнергию.

Эстония превратилась в энергетическом смысле в "обычное" европейское государство

До последних лет Эстония отличалась от других стран ЕС тем, что мы были энергонезависимыми. С 2019 года это положение изменилось. В этом смысле мы скоро станем средним государством ЕС.

В прошлом году мы импортировали 43% электроэнергии. Только 25% электроэнергии мы получили из возобновляемых источников или производства возобновляемой энергии. Наше потребление постоянно росло, мы потребили 8,4 тераватт-часа энергии. 

Достижение климатической цели возможно, если к этому присоединится весь мир

- Как вы оцениваете через призму надежности снабжения и с учетом своих знаний: реально ли достичь климатической цели к 2050 году? (Юри Яансон, Партия реформ)

Алар Конист: Это было бы реально, если бы к этому присоединился весь мир. Выбросы двуокиси углерода в странах Евросоюза составляют около 9% мировых выбросов СО2. Они маленькие в Европе, поскольку наши производства вынесены из стран Евросоюза.

Но если мы устанавливаем сейчас такие большие амбиции, то это, во-первых, обойдется очень дорого. Это создаст конкурентные преимущества для тех стран, которые не последуют за данными амбициями. Сейчас законодательная сторона в ЕС не поспевает хотя бы в том, что мы можем импортировать энергию из третьих стран. Если бы мы не могли ее импортировать или она облагалась каким-нибудь налогом, то возникла бы нормальная конкурентная ситуация. Но пока этого нет, угроза скорее в том, что эти выбросы уйдут из ЕС, однако мировая картина от этого не улучшится. А ведь истинной целью является улучшение мировой картины.

Когда мы слышим, как много солнечных парков у нас строят или подключают, то должны поинтересоваться, сколько энергии они могут генерировать для нас в течение года. В прошлом году получилось 0,12 тераватт-часа. Напомню, что потребление электроэнергии в Эстонии составило 8,4 тераватт-часа. Наши солнечные станции не покрывают даже 0,2% потребления. Это тоже могло бы заставить задуматься.

В 2020 году из сланца произвели в несколько раз меньше электроэнергии, чем двумя годами ранее, но тем не менее эта цифра составила 2,5 тераватт-часа. Но это на новых блоках с кипящим слоем. Однако если есть сигнал, что в дальнейшем их использовать не удастся, то нет смысла в них инвестировать.

Надежность снабжения и энергобезопасность должны быть важны

Рынок - всегда прекрасная вещь, и примеры можно приводить из самой жизни. Возьмем стройматериалы: у нас могут иметься деньги и мы можем заплатить даже на 40% больше прежнего, но сейчас ситуация такова, что некоторые стройматериалы взять просто негде и остается надеяться, что авось в сентябре они появятся. С электроэнергией положение такое же. Когда на рынке возникает дефицит, так как потребление растет, а достаточных мощностей взять негде, то не помогут также никакие санкции. Вопрос: неужели мы действительно хотим такой ситуации?

Государство должно смотреть на энергетику так же, как на дороги. Дороги мы строим, но ведь в их случае государство не ждет непосредственной прибыли. Основы общества должны функционировать в соответствии с другими принципами или по крайней мере часть их должна более конкретно регулироваться какой-то системой, а не только рынком.

Может быть, этот вопрос для вас простой: важны ли для государства надежность снабжения и энергобезопасность? Если не важны или, скажем так, энергия не должна быть доступна в любое время, то нам, по сути, не нужно вести тут эту дискуссию или обсуждение. А если постоянная доступность энергии важна, то надо также заботиться о том, чтобы она была доступна в любое время. 

3 МЫСЛИ

1. Производство первичной энергии в Европе сократилось за десять лет почти на 10%. По-моему, это все же фактор угрозы. В то же время почти вся импортируемая электроэнергия получена из ископаемых топлив.
2. В последнее время в Эстонии не создавались крупные ветропарки. Ветряные парки находятся на разных стадиях развития, однако физически не построены. Основная часть производимой в Эстонии возобновляемой энергии получена из древесины.
3. Если надежность энергоснабжения важна для государства и энергия должна быть доступна в любое время, то надо также позаботиться о том, чтобы она была доступна всегда.

Одно дело - надежность снабжения, когда достаточное количество энергии доступно потребителю в любое нужное ему время. Однако понятие энергобезопасности намного шире. С точки зрения энергетиков, это та энергия, которую мы в состоянии производить независимо от других государств. Это значит, что мы в состоянии получить это количество без того, чтобы импортировать топливо.

Пример из Германии. На 10-й неделе этого года было три дня, когда ветер вообще не дул. Каким образом Германия замещала в этот период производимую ветропарками электроэнергию? Кроме газовых и угольных станций атомными. Но напомню, что Германия закрывает также атомные станции.

Зависимость от России увеличится

Открытые дебаты иногда производят впечатление, будто в Европе угольные станции уже не работают. На самом деле Европа использует их как для поддержки качества электросети, так и вообще для гарантии надежности снабжения. В момент, когда источники возобновляемой энергии не производят энергию, необходимо заменить их чем-то другим.

Конечно, все угольные станции стареют и нуждаются в инвестициях. Но их не делают, так как в Европе закрывают угольные шахты.

Что могло бы стать тут хорошей заменой? Газ. Германия тоже говорила, что замещающим топливом, пока не придуманы лучшие решения, является газ. Это значит, что Европа все больше будет зависеть от России. В прошлом году 30% импортируемых в Европу масел были из России; 40% импортированного газа и 42% импортированного угля - тоже из России. Уголь все больше заменяется газом, однако тот большей частью поступает все-таки из России.

Я проанализировал также произошедший нынешней зимой в Техасе (США) энергетический кризис. Имелись три причины для него: ложное обещание об энергонезависимости, недальновидное разрегулирование энергорынка и нежелание учиться на подобных ситуациях в прошлом.

Случившееся в Техасе могло бы стать хорошим уроком для нас, на основе этого опыта нам нужно учиться и планировать свои сценарии будущего. Если нам говорили, что последний киловатт-час энергии не будет потреблен, так как цена энергии окажется слишком высокой, то техасский пример показал противоположное. Если обычно тераватт-час энергии стоит 50 долларов, то на пике кризиса цена его достигла 9000 долларов, а энергии все равно не хватало. 30% жителей этого региона сидели без электричества. Это заставляет задуматься о том, как можно было избежать подобной ситуации, особенно если учесть, что стояли 20-градусные морозы.

Наряду с зависимостью от электричества опасной является зависимость от газа, ведь большая часть электроэнергии производится из газа. Если Эстония тоже пойдет путем Европы и мы будем зависеть от электроэнергии из газа, то мы по сути увеличим риски для энергетической безопасности.

Риски надо уменьшать самим

Если мы посмотрим на эстонские сценарии развития, то нам надо вкладываться в увеличение надежности работы имеющихся производственных мощностей. На нарвских блоках происходили аварийные остановки на несколько дней. Если мы запланируем сейчас дефицит энергопроизводства в ситуации, когда не всегда гарантирована также надежность работы имеющегося производственного оборудования, то мы уже сейчас включим в план очень большой риск.

Одно дело - действительно те климатические цели, которых мы хотим достичь. Но мы не должны забывать и о том, что постоянное наличие электроэнергии - одна из очень важных частей функционирования общества. Мы не должны оставлять это на волю случая. Мы не можем недооценивать энергетическую безопасность и надежность снабжения.

Мы должны также учесть, что находимся в конце длинной передающей линии. Коронакризис закрыл также госграницы, хотя и имелось соглашение, что не закроют. Если подумать теперь о ситуации, когда остальные страны Европы испытают также энергодефицит, то будут ли действовать соглашения или в первую очередь удовлетворят энергопотребности жителей своего государства? Ясно, что удовлетворят энергопотребности своего государства, а потом скажут: извините, в следующий раз попытаемся сотрудничать получше.

Нынешняя проблема в том, что у наших энергопроизводителей нет уверенности для инвестирования в регулируемые производственные мощности. Эту ситуацию и необходимо разрешить.

На основе доклада Алара Кониста в Рийгикогу на обсуждении вопроса государственного значения "О вызовах энергобезопасности и надежности снабжения Эстонии" 1 июня. 

Публикуется при поддержке 

Фото: KIK