ГЕНОЦИД В БУЧЕ ⟩ "Кто-то перед смертью ехал на велосипеде. Кто-то гулял парой"

Геноцид в Буче. Фото: Vadim Ghirda, Ronaldo Schemidt

После отступления российских войск из Киевской области в городе Буча были найдены десятки тел мирных жителей, в том числе со связанными за спиной руками. Всего из освобожденных населенных пунктов уже вывезли 410 тел мирных жителей. Тем не менее Министерство обороны РФ назвало снимки и видео из Бучи "очередной постановкой киевского режима" (это стандартная реакция российской стороны не только на заявления Киева, но и на сообщения независимых журналистов, работающих на этой войне). О том, как жила Буча под российской оккупацией, "Медузе" рассказала депутат городского совета и доброволец территориальной обороны Катерина Украинцева.

Катерина Украинцева. Фото: Erakogu

Оккупация произошла 5-го числа (марта). С 4-го на 5-е стреляли по району Стеколка. Сейчас трупы гражданских лежат на Яблонской - это наша самая длинная улица, находится параллельно Ирпеню. Они (убитые жители города) лежат там с начала марта.

Российские войска разместили там всю свою технику и с этой улицы бомбили Ирпень. Стягивали к этим домам тяжелую технику, занимали крыши, ставили там пулеметы. Русские окопались - вплоть до снайперов - на верхних этажах многоэтажек. Люди слышали скрежет металла в подъездах. Тех, кто пытался выйти, загоняли обратно, угрожали расстрелом. Выходить на улицу разрешили только 8 или 9 марта. Разрешили греть воду на кострах на улице, потому что уже не было ни света, ни воды. В те дни и появились первые сообщения о телах гражданских на улицах.

Там же на Яблонской они поставили свой блокпост. Для эвакуации людям нужно было пройти российский блокпост - чтобы попасть на украинский. Скольким людям удалось уехать - неизвестно, трупы бы сначала посчитать. Мы (волонтеры) вчера развозили гуманитарную помощь, одна из бригад видела эти тела. Кто-то (перед смертью) ехал на велосипеде, кто-то гулял парой. Они совершенно по-разному там лежат. Мы не можем установить причину их смерти по фотографиям. Это будет понятно только после экспертизы.

При мне людей не расстреливали. Те, кто лежат на Яблонской, погибли в результате хаотичной стрельбы. Те, кто выбрался с Яблонской, говорят, что это был ад. Была паника. Мне с первого дня писали люди оттуда (жители улицы). Они сидели в подвалах и просили их забрать. Просили забрать с грудными детьми, говорили, что погибнут.

"Сказали, что им нужно идти дальше на Киев, но они не хотят"

Буча не вела себя агрессивно. У нас не было украинских митингов, никто не выходил с флагами. Разговоры (о митингах) в самом начале были, хотели объединяться. Но российские войска так жестко зашли, что люди просто не решились. Мы старались беречь людей.

У нас была ситуация, когда девушка вечером вышла на общий балкон покурить - с телефоном в руках. Мы ее подзатыльниками выгоняли практически: был риск, что ее примут за корректировщика огня, тогда (всего) дома бы не осталось.

Бывало так, что (российские) солдаты передавали сухпаек в подвал, а потом кидали туда гранату. И такое случалось. Данных по погибшим в этой истории нет. В одном из жилых комплексов во время зачистки они побоялись зайти в темный подвал и на всякий случай тоже кинули туда гранату. По воле случая никто от нее не погиб.

Есть ощущение, что по Буче были рассредоточены разные подразделения - уж очень по-разному они себя вели. Центру города повезло - там была какая-то медицинская часть. Они собирали своих "двухсотых" (погибших) и "трехсотых" (раненых), даже свою солярку отдали больнице. Там были совсем молодые ребята, как будто студенты. Когда отдавали солярку, сказали, что им нужно идти дальше на Киев, но они не хотят - и лучше скажут (начальству), что все "прокатали". Среди них были те, кто не хотел воевать.

Но те, кто заходил в самом начале, когда началась оккупация, - это звери. Очень много людей пропало. Мы не знаем, что с ними.

"Они забрали все"

Первая согласованная эвакуация по зеленому коридору состоялась только 9 марта, а уже с 4 марта по городу нельзя было передвигаться. Если до этого было просто опасно, то с того момента стало невозможно.

Когда началась эвакуация, людям разрешили ехать только на машинах. За все время ее проводили четыре или пять раз. (За всю) неделю перед освобождением эвакуации вообще не было, люди были на грани срыва.

Страшно представить, сколько людей умерло от отсутствия еды и лекарств. Последнее время у меня были сообщения из серии: "По такому-то адресу умер человек. Кто заберет труп?". Ты получаешь эту информацию, а передать ее некому. В городе остались одни российские военные. Они забрали все: и скорые, и больницы.

Когда человек погиб во время обстрела - это понятно, это война. Но когда гражданские умерли, не дождавшись еды, воды и лекарств, - это совсем другое. Даже война имеет свои правила.

В домах они (российские военные) срывали все двери, в частных секторах проводили обыски, искали атошников. Кто-то слил (российской армии) базу ветеранов АТО и их семей. Я сама вхожу в сообщество родственников погибших, у меня в 2014-м погиб брат.

Появились люди (жители города), которые добровольно показывали, где искать военных и их семьи, (а также) просто патриотов. У нас семья есть: парень был сыном погибшего ветерана АТО. Нашли сына и расстреляли. Еле забрали тело, чтобы похоронить. Теперь и с его матерью связи нет.

Из тех, кто сидел в Лесной Буче, у меня была одна девочка, с которой мы держали связь. В какой-то момент она прислала фотографию трупа. Лежит человек на животе, а сзади руки связаны скотчем. Я попросила его идентифицировать - прислали документы, проверить не могут. Она мне прислала фотографию его перевернутого, хотя нельзя было этого делать - мог быть заминирован. У него уже начало гнить лицо, так долго он лежал на асфальте. Я, когда увеличила (фото), увидела, что у него через рот (между губ, вокруг головы) протянут трос, а глаза замотаны скотчем.

Они его сами похоронили, оставили рядом его удостоверение: думаю, русские придрались к нему как раз из-за него. Старое удостоверение 2005 года, на нем написано "советник президента". Видимо, они увидели эту фразу. Установить его, скорее всего, можно будет, но позже.

"Искали кого-то, кто будет сотрудничать"

Я была свидетелем первого контакта между российскими военными и исполкомом. Там уже не было никого из представителей власти, только охранники и волонтеры. Это было где-то 8 или 9 марта.

Я подошла к зданию исполкома проведать охрану и волонтеров, стояла возле шлагбаума. (Российские) военные подъехали на старом бронетранспортере, на броне три человека сидело. Они подъехали к центральному входу исполкома, стали дергать дверь. С черного хода вышли охранники. Военные у них спрашивают: "Где мэр и все депутаты?". Те им ответили, что все уехали. А они (россияне) говорят, что надо как-то налаживать жизнь в городе. Искали кого-то, кто будет сотрудничать.

Они же оккупировали город и все уничтожили - и водопровод, и вышки связи. Ни света, ни воды, ни интернета не осталось. А им самим жить как-то надо. Услышав, что никого нет, сели (на БТР) и уехали, обещали потом вернуться. Позже я узнала, что они этих ребят (охранников исполкома и волонтеров) взяли в плен, замотали им глаза скотчем, били автоматами и допрашивали. Позже отпустили. Ребята рассказывали, что (на допросе) был снайпер, который сказал, что уже три дня наблюдает за ними в прицел. Пытался деморализовать, сказать, что украинские войска их кинули.

Параллельно на лавочке рядом (как мне рассказали) допрашивали еще одного парня. Он давай сдавать всех подряд. Рассказывал, кто где живет в ближайших домах, хвастался, что служил с (Игорем) Гиркиным. Вот так живешь и не знаешь, кто твой сосед.

Сотрудничали (с российской армией) многие, но еще больше тех, кто сопротивлялся. Все, кто остался в оккупации, помогали ВСУ чем могли. Все, что можно было увидеть и передать, - все передавали. Без народа такие победы невозможны. Каждый воюет на своем фронте.

"Я выехала, а через три дня они уже были в нашем доме"

(11 марта) я собрала всех соседей и сказала, что эвакуируюсь, предложила присоединиться, некоторые согласились. Остались те, у кого больные родители, которых не с кем оставить. Пожилые люди тоже не уезжают.

Я очень активничала в публичном плане. Люди очень нуждались в информации, поэтому я часто вела прямые эфиры (в соцсетях) - как только что-то узнавала. Они (российские войска) уже оккупировали Бучу, а я записывала прямые эфиры, где они находятся. Мне потом сообщили, что они даже смотрят мои стримы.

Если у меня была информация, что будет зачистка, - я сообщала. "Зачистка" означает уличные бои, а в них погибнуть даже проще, чем от артиллерии. Пуля - дура. Мы сразу передавали (информацию) об этом, люди закрывались в подвалах. У нас не было ни сирен, ни систем ПВО, ни организованных бомбоубежищ, как в Киеве. Мирный город оказался не готов к такой жестокой войне.

Я уехала, потому что мне начали поступать сигналы, что меня ищут российские военные. Мне нужно было физически оттуда уехать. Я выехала, а через три дня они уже были в нашем доме. Мертвой я бы принесла меньше пользы.

"Возвращаться уже можно"

Сам город по сравнению с Ирпенем уцелел: есть попадания в многоквартирные дома, уничтожены некоторые частные строения, но восстановления потребуется меньше. Если бы ВСУ отвечали (российской армии) по полной программе, город был бы уничтожен полностью.

Сейчас я организую гуманитарные грузы в Бучу, а это удобнее делать из Киева. Ходить (по Буче) еще не совсем безопасно - саперы должны все проверить. Но возвращаться уже можно. Только по-прежнему нет воды, света и связи. Город в этом плане мертвый.

Я своих соседей не видела две недели. Приехала в Киев черная от костра (на котором грели пищу). Они сами (соседи) уже две недели помыться не могут. Я предлагала поехать в столицу искупаться, а потом вернуться, но никто не захотел.

В свою квартиру было страшно заходить, перемещаться по ней. Сосед вызвался помочь (проводить). Я побыла там какое-то время и поняла, что я дома. Но сначала надо помочь людям, а потом уже возвращаться.

Общий вывод такой: теперь всегда нужно помнить, что есть северный сосед, которому в голову стрельнет - и он прилетит на вертолетах с десантом. Наш город граничит с Гостомельским аэродромом и теперь всегда должен быть готов к войне с Россией. 

Владимир Зеленский: "Что сделал вашей России украинский город Буча?"

Владимир Зеленский. Фото: Dmitri Kotjuh

- Я хочу, чтобы каждая мать каждого российского солдата увидела тела убитых людей в Буче, в Ирпене, в Гостомеле.

Что они сделали? Зачем их убили? Что сделал мужчина, который ехал по улице на велосипеде? Зачем пытали до смерти обычных мирных людей в обычном мирном городе? Зачем душили женщин, после того как вырывали у них из ушей серьги? Как можно было насиловать женщин и убивать их на глазах у детей? Издеваться над их телами даже после смерти? Зачем давили танками тела людей? Что сделал вашей России украинский город Буча? Как это все стало возможно?

Российские матери, даже если вы растили мародеров, то как они стали еще и палачами? Вы не могли не знать, что внутри у ваших детей. Вы не могли не заметить, что они лишены всего человеческого. Нет души, нет сердца. Они убивали сознательно и с удовольствием.

Я хочу, чтобы все руководители Российской Федерации увидели, как выполняются их приказы. Вот такие приказы, вот такое исполнение, и солидарная ответственность. За эти убийства, за эти пытки, за эти оторванные взрывами руки, которые лежат на улицах. За выстрелы в затылок связанным людям.

Вот так теперь будет восприниматься российское государство. Это ваш образ. Ваша культура и человеческий облик погибли вместе с украинцами и украинками, к которым вы пришли.