Президент Алар Карис: мы всегда находили путь, чтобы воплотить в жизнь наши надежды

Речь Президента Республики в День восстановления независимости Эстонии 20 августа 2022 года в Кадриорге. Перевод речи на русский язык предоставлен канцелярией президента.

Дорогие жители Эстонии!

20 августа, 31 год назад Эстония восстановила свою независимость. Это было наше общее решение. Так завершилась поющая революция, воплотившая в себе мечты о свободе выстоявшего вопреки оккупации народа. И борьба за эту свободу, которую вели самые смелые его представители. В итоге в одном зале собрались члены всех движений, боровшихся за восстановление нашей независимости.

Каждый житель Эстонии помнит эти события по-своему. Мне запомнилась тревога дней августовского путча, когда мы в Тарту, в Таммелинн, смотрели на то, как движется в сторону Таллинна колонна бронетранспортеров из Пскова. В семье было уже трое детей, самому маленькому – четыре месяца, и конечно я думал, что с нами будет. Я думал о семье и, разумеется, о будущем Эстонии. Тревога была серьезной, хотя я не верил в успех путча – слишком уж сильно во время пресс-конференции дрожали руки у одного из его лидеров.

Но острее и глубже всего врезалась в память картина, которую я видел примерно двумя годами ранее. В один из многих дней, когда мы пением прокладывали путь к свободе, Яан Каплинский стоял на склоне Тартуского певческого поля, немного в стороне, и держал в руках большой флаг Эстонии. Как Калевипоэг.

Это было время эмоций, когда Эстония стояла на пороге богатого надеждами будущего. Затем последовал вихрь событий, такой же быстрый, как сейчас мчится Отть Тянак, он поднял нас на вершину и помог шагнуть далеко вперед, как это сделали Кармен Бруус и Виктор Морозов. Более того, все это было как многоборье, думаю, Янек Ыйглане поймет данное сравнение.

Скажем честно – такого времени, как в августе 1991 года, больше не будет.

И его не может быть, потому что прошлое не движется в нашем направлении, а удаляется от нас.

Но иногда прошлое цепляется за настоящее и даже за будущее.

Только что мы были свидетелями этого в связи с монументом, прозванным «Нарвским танком», который на этой неделе увезли с постамента возле реки Нарвы в Военный музей. Популярный во время Второй мировой войны танк Т-34 напоминал многим эстонцам те боевые машины с Z-символикой, которые по приказу президента Путина обстреливают сейчас украинские города и села.

Война, которую ведет Россия, выявила новое значение памятников Второй мировой войны, и трагическое прошлое обернулось кровавым настоящим.

Теперь мы слышим по этому поводу в Эстонии острые дебаты о символах, памяти и трактовке истории. Это и есть трудные темы, на которые надо спорить, чтобы как можно больше людей однозначно понимали, что Эстонская Республика считает приемлемым, а что нет. Танк-монумент, превратившийся в неуместный символ начатой Россией войны, став музейным экспонатом, не даст нам больше поводов для ссоры. В современном мире, который пытаются сбить с пути ложью, музей является местом, где следует искать правду и где она видна.

Что дальше? Доверие между Нарвой и правительством следует восстановить, потому что другой Эстонии у нас нет. И это наша общая Эстония, какими бы разными мы не были.

Яан Каплинский, тот самый часто стоявший в стороне мыслитель, однажды сказал о том, как мы должны каким-то образом подогнать бесконечное разнообразие мира под один код, при помощи которого наш мозг как компьютер будет управлять операциями. Таким кодом является язык, который Каплинский определил как компромисс между бесконечным разнообразием мира и ограниченностью нашего сознания, нашей способности восприятия.

Этот язык мы и должны теперь применить, чтобы слушать и говорить, разъяснять и еще раз разъяснять. Без победного злорадства. Мы не должны ни перед кем и извиняться, но должны объяснять.

Четверть века назад Леннарт Мери поставил вопрос о том, есть ли на нашей родине место для двух взаимоисключающих версий истории. И сам ответил: «У одного государства не может быть двух версий истории, которые противостоят друг другу».

У Эстонии нет двух противостоящих версий истории, но отметим, что жители страны понимают историю по-разному. Многие наши соотечественники еще не освоили эстонский язык, но помимо языка или, в большой степени, по этой причине, они не изучали не искаженную идеологически историю Эстонии, Европы и мира. Наша историческая наука в период независимости сделала мощный шаг вперед. К сожалению, не у всех жителей историческое сознание, понимание истории, развивалось в соответствии с этим.

Какое здесь возможно решение? Например, в получасе езды от Нарвы находится Вайвараский музей Синимяэ. Это небольшой симпатичный музей, который рассказывает об одном из самых тяжелых в истории Эстонии сражений – сражении под Синимяэ и, более широко, о военных действиях в районе Нарвы в 1944 году. Музеев сражений в Европе много, в основном они более крупные и солидные, чем музей Синимяэ, у них много денег, знаний и находок, чтобы рассказать об истории. Это не всегда история победителей – это история людей.

История войны в этих музеях как раз и имеет человеческое лицо – лицо солдат разных сторон, а также гражданских. Я верю, что если мы сделаем музей Синимяэ более крупным, серьезным и разнообразным, он станет привлекательным для посещения многими жителями Эстонии, да и иностранцами. Но, что еще важнее, чтобы там побывали наши русскоязычные жители, и тогда две версии истории обретут возможность повернуться друг к другу лицом.

Подумаем, как сделать такой музей. Здесь война могла бы примирить, объединить историю.

Как объединяет культура. Глядя на людей в театре, на концертах или на выставках, я думал, какая же сила заключена в культуре! И людей с противоположными взглядами и позициями, помимо языка, связывает то, что они читали Таммсааре или Кросса, слушали музыку Пярта или Тормиса, видели работы Вийральта или Конрада Мяги. Они наблюдали за прекрасной игрой Аарне Юксклюла и любовались творчеством Ану Рауд. Все это воспитывало в них эмпатию, правильное отношение к жизни, к людям.

Культура, образование и знания как раз и ведут нас дальше – как государство, народ и людей.

Дорогие гости.

Я не хотел бы говорить сегодня о войне, но умолчать об этом было бы нечестно. Как было бы нечестно не спросить, чью войну ведет Россия. Это вопрос принципиальный.

Через два дня после вторжения Российской армии в Украину, 26 февраля, выступая на народном митинге на площади Свободы в Таллинне, я сказал, что это не война народа России против Украины и украинцев, это война президента Путина.

Я и сейчас так считаю. Но с существенным дополнением – это не война народа России в том случае, если народ отречется от этой войны. Потому что сейчас и молчание служит поддержкой войны.

Если бы миллионы не молчали, война закончилась бы быстро. Мы видели это примерно 35 лет назад, когда народы Эстонии, Латвии и Литвы больше не стали молчать и наша открытая решимость стала одним из толчков, разрушивших железный занавес империи. Возник яркий момент справедливости и надежды для многих народов, у которых в 20-м веке отняли независимость и свободу. Мы стали свободными.

Но не все эти народы сегодня свободные. С грустью и недоумением смотрю на то, как нынешние руководители России и Беларуси отвергли свободолюбивые идеи тридцатилетней давности и демонстрируют нам самую темную сторону Советского Союза как империи зла. Украина осталась верна идеалам демократии.

Именно за это украинцы платят сегодня страшную цену, защищая свою страну от российской агрессии.

Агрессору надо противостоять. Самое страшное – молчание, которое Вацлав Гавел назвал 8 мая 1995 года в своей пражской речи «раболепствующей осторожностью». Я просто обязан его процитировать: «Раболепствующая осторожность, которую многие из нас так образцово проявили после Мюнхена, как при нацистах, так и при коммунизме, уже никогда не должна быть частью нашей национальной программы. Мы должны опираться на что-то совсем другое: на любовь к свободе и справедливости, на уважение человеческого достоинства и способность в случае необходимости подтвердить искренность этих чувств поступками».

У нас есть поступки. Военная помощь Украине. Обучение украинских военных. Прием военных беженцев из Украины. Деятельность волонтеров по поддержке Украины. Санкции с целью ослабления агрессора. Конечно, когда мы вводим санкции, то должны их соблюдать. И здесь, в Эстонии. Туризм – не право человека, и европейские туристические визы граждан России, вторгшейся с войной в Украину, не являются естественной необходимостью.

Возражение состоит в том, что мы наказываем и тех, кто не поддерживает войну Путина. Нет, потому что мы, конечно же, способны заметить и помочь тем россиянам, которые ищут в Европе защиту и помощь, кроме того, мы не можем не замечать гуманитарных соображений.

Друзья.

У нас нет причин бояться внутренних и международных проблем. Но мы должны беспокоиться и быть готовыми, потому что Россия показала себя в отношении мира как агрессивное государство. Как высший руководитель государственной обороны могу подтвердить, что Эстония хорошо подготовлена к различным рискам.

Мы должны помнить и гордиться тем, что 29 ноября прошлого года период нашей свободы сравнялся по продолжительности с периодом оккупации. После этого период нашей свободы стал больше, и разница растет с каждым днем.

Это должно придать уверенности в себе, не сделав нас при этом легкомысленно небрежными. Каждый раз, когда Эстония оказывалась на пороге полного надежд будущего, мы его добивались. Так было во время образования Республики, так было и спустя 70 лет, когда мы восстановили свою независимость.

Опирающаяся на знания и образование уверенность в себе могла бы стать девизом Эстонии, когда мы лавируем среди рифов, стремясь найти более спокойное море и не зная, когда оно появится. Но мы знаем эти рифы. Резкий рост цен на энергоносители, давление инфляции, злой вирус, нехватка учителей, ежедневное выживание людей, нерешительность принимающих решения лиц, застой, а также такие подводные камни как трудности в коммуникации, игнорирование других мнений, страх перед изменениями и всем тем, что нам неизвестно и непонятно.

В эту среду, когда цена на электричество вновь взлетела до небес, я ездил в Палдиски, чтобы посмотреть на строительство причала, необходимого для приема танкеров со сжиженным газом. Если бы мы выстроили эту инфраструктуру пять или десять лет назад, в нашем регионе не было бы такой серьезной проблемы с энергетической безопасностью. Возможно, и электричество было бы в среду дешевле. Но, отчалив на буксире и подойдя ближе к стройке, я увидел на берегу вращающиеся на морском ветру ветряки. На море ветра достаточно, и потенциал морских ветряных парков в Эстонии очень большой, однако нам не хватает решимости и воли к сотрудничеству, чтобы реализовать эти планы.

У нас нет выбора, со всем этим необходимо справиться. Говоря это, я не чувствую безнадежности, потому что знаю, что мы всегда, пусть в спорах и ссорах, находили путь, чтобы реализовать наши надежды.

Нас 1,3 миллиона. В нас есть сила и мощь. Но только если мы будем идти вперед, замечая друг друга, а не расталкивая других локтями.

Недавно я смотрел оперу по мотивам пьесы Эйно Лейно «Лалли». Это произведение на базе финской легенды рассказывает о том, как в 12-м веке один человек хотел жить в спокойствии, чтобы ему никто не мешал и он бы никого не трогал. Но где пролегает грань между единством общества и свободой отдельно взятого человека? Где граница между провозглашением своей истины и вниманием к истине другой? Как суметь жить в обществе, которое считается с другими?

Единственный способ ответить на эти вопросы – взвешивать каждое решение по Тоомасу Паулю: «Как пройти по жизни, не доставляя никому боли?»

Этот вопрос как проклятая проблема, которую мы постоянно пытаемся решить, даже не находя окончательного ответа, но при этом становимся лучше.

Многие из вас видели фото, на котором патрульный полицейский Виктор Экси в ожидании скорой помощи жарил пожилой женщине яичницу и делал гренки, потому что она с вечера прошлого дня ничего не ела.

Вот в такой эмпатии мы нуждаемся. В политике при организации дел государства. В школе и на рабочем месте. Во взаимном общении. В семье. Повсюду.

Это сделает Эстонию сильнее.

На прошлой неделе журналист спросил у моей супруги, какой она видит Эстонию сегодня. Такой заковыристый вопрос, который кажется легким, но ответить на него непросто. Сирье сказала, что Эстония, которую она видит, всё больше приобретает лицо наших детей и внуков, что они лучше своих родителей, бабушек и дедушек, что они быстрее, сообразительнее, смелее, умнее. Я уверен, что не только Сирье видит это.

Что же остается нам? Мудрость и смелость дать молодым возможность.

Поздравляю всех с Днем восстановления независимости!