/nginx/o/2023/12/12/15777191t1hc4df.jpg)
Путин сознательно преступает общечеловеческие законы, подобно педофилу. Киевский психоаналитик Наталья Давыдова попыталась с научной точки зрения разложить по полочкам, что из себя представляет главный злодей XXI века и почему к нему тянется большинство россиян.
Психолог считает, что Путин - перверт. Это человек с перевернутой, извращенной, опасной психикой.
Законы в России, по сути, тоже подчиняются перверсивным нормам. Главное пропагандистское высказывание, "РФ никогда войну не начинала, война - это очень плохо, она только за мир (прямо больше всех других стран за мир, исключительно мирная страна - всем пример), именно ради мира она начала войну спецоперацию с нацистами на территории Украины", на 100 процентов демонстрирует этот принцип. Для поддержания такой логики существует и "агрессия НАТО", и мысль, что "на нашу территорию готовилось нападение..."
Отдельно психолог акцентирует внимание на том, что, так как перверт - объект, то чувство вины у него отсутствует, жалеть о своих поступках он не будет. Причины проблем он также не может искать в себе: он же орудие чужой воли и будет их искать только во внешнем мире.
"Обычное дело для первертов - нарушение законов логики, - поясняет Наталья Давыдова. - Особенно они ополчаются против принципа римского права, ставшего основой для презумпции невиновности: "Бремя доказательств лежит на том, кто утверждает, а не на том, кто отрицает". Путинские политики требуют: "докажите, что вы не собирались нападать, если вы не собирались и не напали".
В основе "нормальности" путинского нацизма лежит ядро "бить слабого - твое природное право, жертва всегда виновата, потому что она слаба". "Понятно, что европеец, добровольно отказавшийся от права на насилие, для нациста выглядит или дурачком, или, еще хуже, жертвой - слабым, женоподобным, ничего, кроме презрения, не вызывающим", - рассуждает психотерапевт.
Аккумуляция садистских влечений обусловлена социально-экономическим неравенством, психическим регрессом и обществом репрессивного потребления.
Наталья Давыдова, ища аналогии, сделала вывод, что общество РФ очень похоже на тюрьму, причем в худшем ее бесконтрольном варианте - на частную тюрьму, которой управляет директор, где ему подчиняются все. "Его власть держится на охранниках - силовиках и армии. Среди заключенных: высшая каста - паханы (топ-чиновники, большой бизнес), средний класс - мужики (бюджетники, офисные работники, средний и мелкий бизнес), низшая страта - опущенные, - перечисляет она. - Кроме указанных, родных системе категорий присутствуют еще и чужеродные: честные журналисты, оппозиционные политики, активисты и интеллигенция и т.д. Их система старается интегрировать, вытолкнуть или уничтожить".
Ни заключенные, ни охранники не участвуют в выборе директора тюрьмы. Законов в тюрьме тоже нет, но есть правила: их много, у каждого из них свои тонкости. Не нарушить эти правила невозможно: фактически каждый заключенный нарушал хотя бы один закон. Наказание же, уточняет Давыдова, работает избирательно, в зависимости от разных факторов, часть из которых можно учесть, а часть - нет. Это зависит от лояльности заключенного, его социального положения, уровня публичности и материального состояния. От того, существуют ли у него правильные связи. Но это не точно, поскольку, даже имея все это, можно, например, попасть под горячую руку маньяка-силовика.
Еще одна важная история, которая позволяет понять, почему российское общество инертно и одновременно агрессивно: отсутствие социальных лифтов. "Огромная часть живет в беспросветной нужде, без перспектив подняться по социальной и материальной лестнице, даже без надежды отдать потребительский кредит. При этом существует огромный разрыв между бедными и богатыми. Никаких попыток снять социальное напряжение власть и олигархи не делают. Наоборот, богатство на виду. Богатым быть хорошо, а остальные - лохи", - поясняет Наталья Давыдова.
Эта примитивная модель демонстрирует еще одно непреложное правило тюрьмы: в обществе-тюрьме ты должен постоянно отстаивать свое положение, чтобы не стать опущенным. "Может ли в обществе, крайне неравном в материальном плане, лишенном социальной справедливости, не быть агрессии и садизма? Конечно, нет", - отвечает на свой же вопрос психотерапевт.
"Мы столкнулись с уникальным явлением: большая часть жителей огромной страны стала одержима насилием, - делает вывод Наталья Давыдова. - Они готовы страдать без международных пластиковых карт, без привычной одежды и обуви, без возможности путешествовать по миру, только бы можно было и дальше унижать уязвимых, бить более слабых родственников, стрелять по роддомам, гордиться "великой страной" и не нести ответственность за свою жизнь и поступки. За короткое время люди, которые читали книги о доброте и благородстве, смотрели фильмы о том, что нужно помогать слабым, и придерживались тех же ценностей, что и весь мир, превратились в людей, одобряющих убийства детей бомбами".
Она напоминает, что путинский нацизм не является чем-то характерным только для россиян, от чего застрахованы другие страны. "Многие хотят накрыть РФ куполом, изолироваться от нее. Но это маловероятно и не имеет смысла, - констатирует кандидат исторических наук. - Нацизм соблазнителен для человека любой национальности. Поэтому сейчас очень важно сохранить свою психику, уберечь себя от искушения увлечься насилием, от страха, ведущего к стокгольмскому синдрому, от отчаяния, которое вызывает желание отдать себя во власть сильного хозяина. Садизм соблазнителен и травматичен".
Психотерапевт уверена, что единственная вакцина от садизма и, как следствие, нацизма - это сохранять чувство собственного достоинства и поддерживать таковое у других, твердая и непоколебимая уверенность в том, что ты субъект и окружающие субъекты, взрослые люди, с присущей взрослым ответственностью. С твердой уверенностью в том, что есть абсолютные ценности, которые не обсуждаются никогда.