Так чисто! Так бело! Стою у окна и вижу маленькие следы на покрывающем уличный подоконник снегу. Они не прерываются, а уходят куда-то вдаль.
Вирве Осила: Рождество приходит, даже если мир перевернулся...
Гномик в мой тапок нынче ничего не кладет, ведь я бесконечно далека от того, чтобы считаться хорошим ребенком. На душе моей черно от забот. Святости рождественских месяцев прежних времен нет и в помине. Большое черное пятно поставила на всем путинская война, поэтому и у меня внутри от хорошего остались лишь обломки; остальное заполнено гневом и подавленностью.
Утренний кофе горчит, кусок не лезет в горло, вода из-под крана отдает ржавчиной. И находиться в теплой комнате вовсе не приятно. В Украине такие же, как я, люди сидят в холоде, темноте, без воды и еды; не хватает ни лекарств для больных, ни света дня для новорожденных. Единственное, чего у украинцев больше, чем у меня, так это надежды, веры, убежденности и патриотизма.
Так чисто! Так бело! Падают хлопья снега, напоминающие что-то совсем другое… Что же? Лес рубят, щепки летят. Именно! День ранней зимы разбрасывает щепки.
Если хорошенько прислушаться, то уловишь рев харвестера. В глубоком снегу деревья рубят на высоте колена, и весной устрашающе проявляются следы убийственной работы: полуметровые пни выглядывают из мешанины веток, будто колья.
Все больше и больше чувствую, что зеленый поворот означает зеленую неразбериху или отворот от зеленого. Сплошными вырубками лес жертвуют на алтарь денег. Добыча из недр земли - это загрязнение и грех, а уничтожение растущей на поверхности земли природы кажется окей; большие роскошные деревья загоняют в "мясорубку" и отправляют затем через Финский залив, чтобы тепло получали наши более зажиточные соседи.
В кукулиннаской бане бедный и немощный Виллу вздыхал перед смертью, что если бы не этот лес, то видно было бы Чудское озеро. Я надеюсь, что мое время закончится раньше, чем Чудское озеро будет видно с моего двора.
Так чисто! Так бело! Это же чувствуют и те вырумааские хуторяне, чьи избы и земли оказались на пути расширяющегося полигона в Нурсипалу? Наверное, и у них на душе становится темным-темно. С каким чувством будут жить люди остальной Эстонии, если для защиты их домов с лица земли стирают дома других?
"В Украине такие же, как я, люди сидят в холоде, темноте, без воды и еды; не хватает ни лекарств для больных, ни света дня для новорожденных. Единственное, чего у украинцев больше, чем у меня, так это надежды, веры, убежденности и патриотизма".
Вирве Осила
Виллу вздыхал: вот если бы не этот лес… Руководители наших Сил обороны думают: вот если бы не эти люди... Один из командиров Сил обороны прямо сказал в телепередаче, что в Эстонии заселенность разбросанная и повсюду, где бы ни захотелось построить полигон, поперек пути окажутся люди. Так, может, согнать весь этот народ на одну четверть страны, а на остальных трех четвертях построить полигон для защиты сразу всех оставленных без домов? Конечно, такое не сделают, но… Такие страшные мысли сами лезут в голову.
Кто-то сказал в одной из дискуссионных передач, что только (!) 21 домохозяйство оказалось в черте арены военных игр. Вспоминаю, как вела словесную схватку с самоуправлением из-за приведения в порядок одной деревенской дороги, и мне сказали, что там проживает всего один человек. Один человек, 21 хутор - слишком мало, чтобы быть важными.
Скоро начнутся выборы, и тогда одной из главных фраз в программах всех партий станет "важен каждый человек". Дурак, кто поверит. То, что Силы обороны в то время, когда россияне последовательно уничтожают Украину, должны тренироваться больше, неизбежно. Ведь все мы знаем, что наш сосед, как поется в одной песне, такая дрянь и такая скверна…
В то же время старая поговорка гласит: семь раз отмерь, один раз отрежь. Нельзя ли маскировать танки во время учебной войны теми деревьями, которые уже спилены, или теми ветками, которые оставлены валяться? Ведь если на каждых учениях валить живые красивые деревья, то где же их будет взять, если дело (не дай Бог!) дойдет до настоящей войны? Если не будет больше живой природы, если не будет деревень и хуторов, то как и кого тогда вообще можно или нужно будет защищать?
Так чисто! Так бело! Рождество на пороге. Оно придет, даже если "Omniva" закроет почтовые пункты, ведь госучреждение может поступать со своими гражданами так, как посчитает нужным.
Рождество придет и к тем, кого отмечают за некорректное обслуживание. Рождество придет и ко мне, имеющей возможность любоваться чистой-белой зимой лишь из окна, ведь между нашими домами пешком, не говоря уж о ходьбе с ходунками, не пройти. Говорят, закажи, мол, социального работника для походов в магазин. Говорят, закажи, мол, работника почты для оказания услуги. О том, что таким образом теряется достоинство пожилого человека, не говорят. Оно просто есть. Но и те, у кого нет компьютера и машины, денег и здоровья, тоже имеют право быть человеком. По крайней мере должны иметь.
Так чисто! Так бело! Рождество приходит каждый год и ко всем, ведь Спаситель рождается в нас снова и снова, однако нашу вину неправильной жизни не может искупить и Он.
Неужели у верящих в Путина - другой Бог, прощающий все грехи убийств, насилия и разрушения? Неужели у президента одной из держав - свой Бог, если она просит для Путина гарантий безопасности, чтобы маленький пухлощекий Володя мог, не чувствуя страха, сеять гибель сейчас в Украине, а позднее, может, и где-то еще?
Простит ли нам наш Бог, если мы на словах будем хорошими, а в поступках - не очень? У меня есть ощущение, что как бы ни пытался искупить наши грехи Единородный Сын Божий, мы опять и опять отправляем Его на распятие своим фарисейством, эгоизмом, злобой и жадностью.
Рождество на пороге, ясли готовы для рождения Младенца. Мы ждем, что Он придет защитить нас. А как мы защищаем Его? Умеем ли мы вообще быть смиренными? Благодарными? Свою планету мы загадили, теперь отправимся на Луну, угробим всё и там.
На рождественских праздниках не экономят, победоносно объявил руководитель одной из торговых сетей. Что это за праздник - Рождество? Отдающее коммерцией торжество или праздник внутри нас? Об этом стоило бы подумать
"…Ощущение Рождества никто не купит и не продаст;
Впуская дух Рождества, мы искупаем вину за то, что мы люди…"