Физик Индрек Рейманд руководит лириками Нарвского колледжа

Индрек Рейманд руководит Нарвским колледжем Тартуского университета с мая прошлого года - сначала в качестве исполняющего обязанности директора, а в августе его выбрали директором.

- Нарвский колледж - чисто гуманитарное учебное заведение. Как же физик и человек с очень специфическими образованием и опытом научной деятельности возглавил его?

- Моя история по сути такова, что я был физиком и работал им до 2000 года. После того я работал больше руководителем и даже внедрял социальные науки в сфере государства и публичного администрирования в Эстонии. Из Института физики я ушел в 2000 году. Я вошел в правление Эстонского инфотехнологического целевого учреждения, которое тогда имело колледж инфотехнологий и поддерживало высшее ИТ-образование в университетах. Оттуда я перешел в Министерство образования и науки, где был заведующим научным отделом, а позже вице-канцлером, то есть высшим образованием-наукой я занимался последние почти 20 лет.

- И оттуда вернулись в Тартуский университет?

- Да, я довольно долго был вне Тартуского университета: ушел в 2000 году и вернулся в 2022-м, так что это довольно долгий промежуток. 

Индрек Рейманд. Фото: Ilja Smirnov / Põhjarannik

Индрек Рейманд помогал развивать как космические технологии, так и смарт-устройства

Индрек Рейманд, занимавшийся оптикой и спектроскопией физик, изучавший сверхбыструю люминесценцию кристаллов, оказался руководителем высшей школы с гуманитарным уклоном.

После окончания в 1989 году Тартуского университета Рейманд изучал в Академии наук, а позднее в Институте физики Тартуского университета явления, которые, с одной стороны, используются в космических технологиях, а с другой - в смарт-устройствах.

Название его докторской диссертации на английском языке, защищенной в 2000 году, могло бы в вольном переводе звучать так: "Поведение сверхбыстрых экситонов в арсениде галлия и в других экситонных системах". Ну, или как-то так. Экситон - это какое-то связанное с полупроводниками явление, а арсенид галлия - неприятное, ядовитое кристаллическое вещество, которое в состоянии, однако, эффективно превращать свет в электричество, так что это использовалось уже в семидесятые годы прошлого века, когда СССР отправил луноход на Луну и космический зонд для изучения Венеры. "Многое ли из тогдашних исследований было использовано на деле, сказать трудно, но наверняка кое-что использовалось", - отметил он.

В 2000 году Рейманд закончил непосредственно заниматься наукой и на четыре года стал членом правления Фонда информационных технологий. Затем 17 лет отработал в Министерстве образования, из них девять лет - вице-канцлером министерства по высшему образованию и науке.

- Вице-канцлер - это, по сути, очень высокопоставленный госчиновник, в принципе, это примерно четвертый уровень после премьер-министра, министра и канцлера.

- Я пошел в Министерство образования и науки, когда там искали руководителя для научного отдела - человека, имеющего опыт научной работы, а также интерес и желание сделать там какой-то вклад и сформировать там что-то, а таких людей, которые бы, с одной стороны, имели опыт научной работы, а с другой, были готовы работать руководителем отдела в министерстве, найти не очень просто.

Насколько мне известно, человека туда искали больше года. Сначала я стал руководителем отдела, а потом вице-канцлером.

- А почему таких людей мало? Нехватки мозгов в Эстонии быть не должно. Люди с опытом научной работы и амбициями тоже имеются, так почему так трудно найти людей в начальники министерских отделов?

- Людей с опытом научной работы трудно найти в госведомство, может быть, потому, что люди не очень легко уходят из науки. Ведь если ты уходишь из науки, то пути назад почти нет, это движение в одном направлении, да и госдолжность на самом деле не очень привлекательна по сравнению с карьерой ученого. В карьере ученого заработок, может быть, не самый хороший, но эта атмосфера, возможность самореализации совсем другие, чем в госведомстве.

На госдолжности это работа, а наука - это, по-моему, страсть, в том смысле, что не только образ жизни, но и реальная самореализация. Я тоже долгое время тосковал по этой науке. Вообще-то жаль, что ушел из нее.

- В какой области больше интриг - в науке или в публичном администрировании, в министерствах? Интриги наверняка есть и там и там, и много.

- Я не раз говорил во время работы в министерстве себе и другим, что та область, которой мы занимаемся - высшее образование и наука, это настоящая привилегия. Это самые умные и интересные люди, которые вообще существуют. Очень интеллигентные люди. Конечно, бывают и интриги. А где их нет? Лучшие ученые должны быть мультиталантливыми, чтобы пробиться. Они должны быть очень хорошими специалистами, ораторами и организаторами отношений, должны заниматься спонсорами, быть отличными организаторами. И при всем этом - очень хорошими учеными. Иначе многого не добьешься. Конечно, в командах существует определенное распределение труда, кто-то сильнее в одном, кто-то в другом, но самые успешные команды - это все же те, у которых есть все элементы для достижения успеха. 

- Интрига звучит, конечно, плохо, но на самом деле это двигатель развития.

- И, конечно, жажда достижений, потребность выделиться. Все это очень-очень нужная активность, нельзя мириться с тем, что никто не реагирует. Ну, может быть, назойливость. Жизнь среди науки и ученых тяжела в том смысле, что этого внимания и ресурсов на самом деле меньше, чем есть потребность или желание их использовать.

- То, что к науке внимания меньше, означает, может быть, то, что ученые не умеют объяснить свою работу так, чтобы каждый понял, что они на самом деле делают. Тех людей, которые в состоянии сделать науку интересной и понятной, у нас ведь мало.

- Вообще-то это не так, что у нас слишком мало популяризовали или говорили. Истинная причина в том, что желающих делать науку тоже много, но приемлемое для общества количество, которое смогут профинансировать, всегда меньше, чем количество интересующихся или пытающихся, а это значит, что там всегда конкуренция.

Бесспорно, лучше финансируют тех, кто лучше умеет объяснить, найти спонсоров, демонстрирует более хорошие научные результаты. Все время конкуренция. Желающих больше, чем возможностей, что очень затрудняет жизнь этих желающих. Они должны бороться и далеко не все достигают успеха. И это не всегда однозначно, что не достигшие успеха хуже, просто там есть также элемент случайности.

Это очень сложная и тяжелая борьба за существование, и доказавшие свое, конечно, уже могут насладиться вниманием, и этим лучшим хватает также ресурсов. Но некоторые, например молодежь, борются, и неизвестно, получится или нет. Есть и перегорание.

- Много ли общество теряет от этого?

- Этого тоже никто сказать не может. По сути, трудно оценить всю пользу от науки. Известно, что польза будет, но польза для общества косвенная в том смысле, что очень часто она уходит в другое место, не непосредственно к этому ученому. Тогда трудно вести тут учет.

Я не очень компетентен в части перегорания. К нему надо относиться, скорее, как в предпринимательстве. Если не получается, то надо заняться чем-то другим, и это не должно превращаться в какой-то окончательный и стигматизированный провал, а надо начинать сначала и делать что-то другое. Умные люди, которые пробуют себя в науке, на самом деле могут преуспеть и в других областях, будь то бизнес, государственное управление или что-то еще. 

3 МЫСЛИ

• Hаука - это, по-моему, страсть, в том смысле, что не только образ жизни, но и реальная самореализация.
• Oчень важно то, что в связи с переходом на эстоноязычное обучение в школах Эстонии Министерство образования и науки увеличило госзаказ на обучение учителей. И Нарвский колледж в связи с этим растет.
• Атмосфера в Нарве была очень теплой благодаря людям, которых я встретил. И город Нарва очень красивый, очень зеленый, очень чистый. Я представляю себе, что очень многие люди будут позитивно удивлены, когда приедут сюда.

- Законы Мерфи, бесспорно, так же универсальны, как законы природы и принцип Питера. Один из законов Мерфи гласит, что те, кто умеют, делают, кто не умеет - учит. Учат и те, кто учить не умеет, они администрируют. Вы побывали на всех уровнях, оскорбляет ли вас это или вы воспринимаете это с юмором?

- Нет, это надо воспринимать с юмором. В науке есть нормальная пирамида. Молодых и имеющих уровень пониже ученых больше, чем ученых следующего уровня, а вершина уже довольно острая и сконцентрированная. В действительности ученые всех уровней хорошо справляются и в других областях. Наука - это все же верхняя часть образования, и чем образованнее человек, тем лучше он справляется в жизни.

Это общее правило, есть там и исключения, но я думаю, что эстонец верит в образование. Учителей у нас все же уважают, у нас нет такого отношения, что учителями становятся те, кто в других областях не справляется. Учителя - все же уважаемые и умные люди, на этом и основана наша вера в образование.

- Когда я смотрю на некоторых родителей, настойчиво требующих от своего ребенка высших оценок и медалей во что бы то ни стало, то мне кажется, что вера в образование как-то надламывается и куда-то исчезает.

- По сути это причина, почему у нас так трудно найти учителей в школы.

Престиж учителя в последнее время действительно снизился, и, может, это в какой-то мере связано с учительской зарплатой, которая была невысокой. Зарплата учителя была ниже, чем в среднем у высокообразованного человека. Но это вопрос не только зарплаты. Тут все же велика роль того, каковы взаимоотношения между учителем и учеником, права учителя, право требовать, чтобы ученик учился.

Если нельзя требовать от учеников учебы и работы мысли, то работу учителя выполнять трудно и она становится непривлекательной. Второе, что уменьшает привлекательность учительской работы, это школьное руководство и царящая в школе атмосфера. Это не секрет, что в некоторых школах отношения в учительской не очень хорошие. Это опять же вопрос того, насколько учителю доверяют, что школьный руководитель разрешает, а что - нет. И если учитель не чувствует, что может сам решать, что правильно и что ему доверяют, то это тоже влияет на привлекательность профессии учителя.

Конечно, зарплата влияет, но наверняка есть и другие факторы.

- Как же в таком случае избежать перегорания учителей? Я почему-то думаю, что когда вы работали в Министерстве образования, эта тема время от времени вставала, а теперь, когда вы руководите высшей школой, готовящей учителей, эта тема так же касается вас.

- С одной стороны, зарплату учителей повышать надо. Мы, бесспорно, видели это по статистике желающих учиться на педагогов. Когда учительскую зарплату повысили, выросло и количество поступающих на учебные программы, готовящие учителей.

Заниматься надо также школьными руководителями, объяснять им, какие практики руководства хорошие.

Школьным руководителям надо предъявлять требования. Этими темами в министерстве занимались. Это не было непосредственно в моем ведении, я могу только вспомнить те дискуссии, когда занимались вопросами школьного руководства и профессиональными учительскими вопросами.

- Вы тартусец по рождению. Живете сейчас, очевидно, тоже в Тарту, как я понял. Вы учились в самой большой в свое время школе Эстонии - Тартуской 5-й средней школе. Сейчас в этом здании работает Таммеская основная школа. Тогда директором школы была мать первого директора Нарвского колледжа Катри Райк Хельве Райк. Вы ее помните? Катри тоже передалось что-то от нее?

- Она была хорошим школьным руководителем, хотя я как школьник не особо часто соприкасался с директором. Я не был особо примерным ребенком. Оценки поначалу были довольно средними или даже ниже. В течение учебы они улучшались, и я помню, как встретился с директором потом, кода в конце восьмого класса решил перейти в Ныоскую школу. До этого довольно часто участвовал в олимпиадах.

Директор тогда пришла и спросила, не подумал ли я о том, чтобы продолжить учебу в средней школе в Тартуской 5-й школе. А в остальном я с директором сталкивался мало. Но, видно, это в крови или в генах у Катри, что она стала школьным руководителем. Тогда уже руководителем Нарвского колледжа, хотя, как известно, она руководила и Академией внутренней обороны. 

- В какой-то момент она была также вице-канцлером, верно?

- В Министерстве образования она какое-то время была вице-канцлером, моим коллегой по министерству.

- Заложила ли она прочный фундамент для колледжа и осталось ли здесь что-то от того, что она сделала здесь годы назад?

- Многие вещи были инициированы ею. Самое выдающееся - это, конечно, здание, построенное при ней, хотя она положила начало более-менее всем вещам здесь в колледже. Все же первый директор после того, как это учебное заведение вошло в состав Тартуского университета.

- Еe мать не преподавала вам географию, ведь так? Кто были вашими учителями в Тартуской 5-й школе и в Ныо? Уже в основной школе у вас возник интерес к физике?

- Кто действительно во многом повлиял на мою жизнь и на мой выбор, так это Тоомас Мялксоо, который был учителем математики, а потом много лет директором Таммеской гимназии, а при мне он был учителем математики. Он был тем, кто нашел, что мне математика подходит, и он готовил меня к олимпиадам. У нас был очень большой класс, больше 40 учеников. Ему удавалось в очень большом классе преподавать так, что бы успевать давать очень разные задания на очень разном уровне. Тем, кому нужно было учить больше или больше помогать, он давал задания попроще, некоторым чуть посложнее, а ученикам, участвовавшим в олимпиадах, давал задачи для подготовки к олимпиаде. Я не могу точно сказать, на сколько категорий он делил учеников, но он действительно умел, с одной стороны, заставить людей работать, а с другой, пробудить интерес. Меня участие в олимпиадах порядком напрягало, но я выступал на них довольно успешно.

- Из закончивших Нарвский колледж могут выйти такие выдающиеся учителя? Нынешнее обучение учителей дает основу для этого?

- Я, конечно, надеюсь. Но ведь эти вещи определятся когда-нибудь позднее. Но надеюсь, что это что-то, что может появиться и среди наших выпускников. Я верю, что такие учителя в каком-то смысле и являются особенными. Но может случиться и такое, что для какого-то человека один учитель особенный, а для другого опять же особенным является другой. О Тоомасе Мялксоо вспоминаю также, что когда много лет спустя я привел в школу второго ребенка, то учитель меня вспомнил, и я помнил его. Была очень трогательная встреча. Все-таки очень много времени прошло. Вот такое воспоминание об учителе.

- Нынешнее время, вероятно, осложнило работу Нарвского колледжа, ведь у вас был довольно большой интерес к иностранным студентам - и именно из России. Сейчас нет смысла разговаривать об этом. Проиграл ли колледж из-за того, что из России поступить учиться сюда нельзя, или же все заменимо и, может быть, и не очень нужен этот взгляд туда, на восток?

- По сути, зарубежные студенты много вносят в работу любого учебного заведения, ведь они привносят другой взгляд, и зарубежные студенты, как правило, активны, предприимчивы и много дают учебному заведению. Однако, может быть, это и не важно, откуда они приехали.

Но поскольку Россия напала на Украину, то говорить, что мы теперь из-за этого потеряли, просто неадекватно. Студенты, приезжавшие оттуда, были действительно очень большие друзья Эстонии, они, как правило, учились у нас на эстонском языке, они выучили эстонский язык. Это активные, интеллигентные и прекрасные люди, и их очень жаль. Но в итоге все-таки нельзя так выразиться, что Нарва от этого потеряла.

За то, что несли сюда учившиеся у нас граждане Российской Федерации, их можно, конечно, похвалить. Но это никак не сравнимо с войной в Украине и с российской агрессией. Мы не можем смотреть на это таким образом, будто Нарвский колледж что-то потерял. Конечно, есть вопрос, откуда могли бы еще приехать к нам студенты, и мы, конечно, ищем их или пытаемся найти в других местах. Россия поступила неправильно, недопустимо и нужно выразить свое четкое отношение к этому. Эта агрессия совершенно неоправданна.

- Что вы, как руководитель колледжа, считаете самым важным в своей работе, и как мог бы выглядеть Нарвский колледж через несколько лет?

- У нас довольно много различных тем, которые требуют развития, и мы, конечно, должны беречь то, что у нас есть. У нас ведь во время ковида учеба большей частью велась удаленно, электронным путем, по вебу. Наша задача на этот учебный год состояла в возвращении студентов в здание, мы возобновили различную деятельность, которая в промежутке заглохла, в том числе различную культурную деятельность.

Если же говорить о том, в каком направлении колледж развивается сейчас, то наверняка очень важно то, что в связи с переходом на эстоноязычное обучение в школах Эстонии Министерство образования и науки увеличило госзаказ на обучение учителей. И Нарвский колледж в связи с этим растет.

Количество студенческих мест по подготовке учителей выросло примерно в полтора раза, у нас в следующем году будет на 87 учебных мест по подготовке учителей больше, чем в позапрошлом году.

В связи с переходом на эстоноязычное обучение есть также различные дополнительные обучения, нам нужно также заниматься методическими вопросами эстоноязычного образования учащихся, у которых родной язык русский.

Второе важное и крупное направление развития - это то, что мы хотим и дальше развивать, расширять и увеличивать объем нашего обучения в области ИТ. Мы хотим это делать на деньги фонда справедливого перехода или с помощью пособий. Цель - предлагать здесь, в Ида-Вирумаа, больше таких специальностей, которые могли бы придать местной экономике импульс и обеспечить таких работников, которые смогли бы развивать предпринимательство в различных областях жизни.

Потребность в ИТ-специалистах велика, развитию местных предприятий и местной экономики это сильно посодействовало бы. Мы надеемся запустить здесь более широкое обучение и инициировать научную деятельность.

- Не слишком ли много уже становится ИТ-специалистов? Вы учите, колледж технического университета учит, kood/Jõhvi… По-моему, скоро каждый второй встречный на улице будет ИТ-специалистом. Неужели их нужно так много?

- В соответствии с исследованиями, судя по рапорту OSKA, их нужно много. Сейчас все-таки не в состоянии учить так много, каков спрос на них. Реальная жизнь такая, что люди, получившие ИТ-образование и связанные с ним рабочие места, справляются хорошо. У них нет сейчас заботы, что они останутся безработными, и получают они хорошо. Пока этот тренд продолжится, пока будут хорошие предложения о работе, пока у них тут хорошие зарплаты - до тех пор можно обучение увеличивать.

- Каким вы видите сотрудничество с другими здешними высшими школами? Здесь есть колледж технического университета, есть подразделение таллиннской медицинской школы, что-то начинает преподавать Тартуская медицинская школа, еще арт-резидентура Академии художеств…

- У нас очень хорошее сотрудничество с действующими в Ида-Вирумаа высшими школами. Стоит отметить, что в Ида-Вирумаа очень много учреждений высшего образования, и когда я приехал сюда из Тарту, то время от времени ощущал, что здесь это воспринимают как что-то естественное и не обращают так много внимания на то, что здесь так много учреждений высшего образования. И думают, что это само собой разумеющееся и само по себе не является большой ценностью. В действительности ни в одном другом уезде, не считая Таллинна и Тарту, нет так много учреждений высшего образования. Это вовсе не само собой разумеющееся, что здесь их так много.

Сотрудничество между нашими учреждениями высшего образования очень хорошее, мы регулярно встречаемся и обсуждаем различные планы, начинаем также общие дела. Через несколько недель в Йыхви и Нарве пройдут студенческие дни, и это один из хороших примеров того, что у нас имеется.

- Кстати, не было ли это большой ошибкой, что Академия внутренней обороны не переехала полностью в Нарву или на восток?

- Мне трудно оценить это, но если посмотреть с точки зрения региона, то я представляю себе, что если бы Академия внутренней обороны полностью переехала в Нарву, то это был бы очень большой выигрыш для вируского и нарвского регионов. Но в то же время, если представить, каковы возможности в Таллинне, то все ли эти возможности - хотя бы преподавательские и технические - удалось бы создать здесь и какую бы цену это потребовало. И, конечно, соображения, почему школа все-таки в Таллинне. Может быть, они просто не смогли бы предложить здесь все те возможности, которые реально предложить в Таллинне.

- Вы не жалеете, что приехали в Нарву? Посоветуете людям ехать в Нарву или скажете им, что для того, чтобы работать или пробиться в Нарве, надо быть толстокожим?

- Атмосфера в Нарве была очень теплой благодаря людям, которых я встретил. И город Нарва очень красивый, очень зеленый, очень чистый. Я представляю себе, что очень многие люди будут позитивно удивлены, когда приедут сюда. Я думаю, что многие жители Эстонии ни разу здесь не бывали. Обязательно стоит приехать и посмотреть. Важно, чтобы все связи укреплялись, не только в сфере образования, но и в области экономики, транспорта и бизнеса.