Актеры и режиссер Раквереского театра перед спектаклем побеседуют с нарвской публикой

Перед спектаклем "Дядя Ваня" в кафе нарвского центра "Свободная сцена" состоится бесплатный вечер-беседа, в котором поучаствуют также актеры Ханнес Кальюярв ("Vanemuine") и Юлле Лихтфельдт. Фото: Alan Proosa

В среду, 10 мая, в нарвском центре "Свободная сцена" пьесу Антона Чехова "Дядя Ваня" представит Раквереский театр. На театральную волну зрителей настроит вечер-беседа с актерами и режиссером.

Спектакль с синхронным переводом на русский язык начнется в 19.00, а до этого - в 17.15 - в кафе "Свободной сцены" с публикой встретятся актеры Юлле Лихтфельдт, Ханнес Кальюярв и Велво Вяли, а также режиссер Эйли Неухаус. Руководить беседой будет Нарвская эстонская госгимназия.

Что написанная более 120 лет назад история может сказать сегодняшнему человеку? Чего ищут ее герои и что помогает им выстоять в жизни? Актеры и режиссер расскажут о создании постановки, а также более широко поговорят о потреблении культуры.

"Дядя Ваня" относится к любимым публикой спектаклям уже несколько сезонов. Действие пьесы происходит в поместье, окруженном лесами, которое соизволит посетить высокообразованный профессор со своей гламурной молодой женой. Их приезд переворачивает с ног на голову не только прежний уклад жизни обитателей поместья, но и их души.

- В спектакле "Дядя Ваня" прослеживается тоска по надежде в жизни и умению ценить каждое мгновение. Эта тема важна и для меня самой как для человека: как мотивировать себя, чтобы решиться выйти из зоны комфорта и не утратить надежду, - сказала режиссер Эйли Неухаус "Северному побережью".

На счету Неухаус более 30 поставленных спектаклей и ее сердце принадлежит русской классике также в нынешнее время, когда это может натолкнуться на стену предубеждений публики.

- Как режиссер я продолжаю копаться в психологии человека, и перед тридцатой постановкой я вынуждена снова констатировать, что человек не меняется. Эгоизм, эгоцентричность и стяжательство - вот главные пороки, которые съедают его изнутри. Жизнь режиссера после тридцатой постановки становится все труднее: смогу ли я еще найти материалы, где увижу возможность того, что человек способен измениться? - рассуждала режиссер.