Анвар Самост: Почему в мировоззрении политиков находится место урезанию свобод?

Анвар Самост. Фото: Eero Vabamägi

Сменяющие друг друга кризисы как в Европе, так и в Эстонии создали комфортную среду для политиков и чиновников, которые не могут или не хотят ценить свободное общество. Если после коронапандемии мы восстановили большую часть утраченных тогда свобод, и можно предположить, что виновные смущены превышением власти в то время и, возможно, выводы тоже сделаны, то в случае с ограничениями прав и свобод во имя безопасности это время еще впереди.

Если ошибка произошла один раз, это может быть случайностью. Если же то же самое начинает повторяться с нарастающей частотой, значит, мы имеем дело с реальным риском. Если министр внутренних дел не видит проблемы в незаконном сборе и хранении данных личного общения всех жителей Эстонии, чтобы полиции и спецслужбам было легче выполнять свою работу, то это можно объяснить совпадением исторической практики и несостоятельности законодателя. Если тот же министр внутренних дел поддерживает идею о том, что полиция, беря на себя роль экстрасенса, может запрещать демонстрации или конфисковывать частную собственность для предотвращения преступлений, то это безумие. Но если министр внутренних дел захочет предоставить учреждению безопасности право валидировать списки избирателей, то под угрозой окажется все, ради чего существует эстонское государство.

На самом деле список примеров можно продолжать, но в интересах простоты ограничимся последним месяцем.

Потребовалось использование полученных в ходе тотального сбора данных связи в уголовном процессе, возбужденном против очень богатого человека в масштабах Эстонии, чтобы прокуратура под давлением решения Госсуда перестала рассматривать всех нас как потенциальных преступников. Если бы дела Парвела Пруунсильда пошли лучше и КаПо и прокуратура не решили бы на довольно сомнительных основаниях обвинить его в преступлении, то противоречащая как европейскому праву, так и Конституции деятельность продолжалась бы и дальше, уже четвертый год.

Нельзя исключать, что Рийгикогу, несмотря ни на что, попытается внести в закон поправки, которые ничего не изменят. Это был бы политический выбор, как и в случае с закрытием глаз на незаконную ситуацию, возникшую после решения Госсуда в 2021 году.

Важно понимать, что для оправдания столь масштабного вторжения в частную жизнь не годятся речи об угрозе взрыва бомбы в аэропорту или контрабанды наркотиков - так же, как речи той же партии об обидах и чувствах не годятся для оправдания ограничения свободы слова.

Вероятно, случай с данными связи наряду с решениями времен "короны" и является объяснением того, почему полицейские чиновники считают возможным превентивное предотвращение демонстраций (Тартуское отделение полиции не дало разрешения на организацию публичного митинга в поддержку Палестины, заявив, что люди могут прийти на него с плакатами, содержащими оправдание агрессии), а теперь, опять же руководствуясь интуицией, еще и забирать частную собственность и не возвращать ее.

Это, к сожалению, больше уже не то правовое государство, которым мы дорожили, если Департамент полиции сначала заявляет, что взял камень, известный как копия лихулаского памятника, "на хранение", чтобы предотвратить возможные правонарушения, а спустя несколько недель защищает свои незаконные действия, утверждая, что камень позволяет лицам, не знающим истории, сделать "ложные выводы" и устроить злонамеренные манипуляции. 

"Если министр внутренних дел захочет предоставить учреждению безопасности право валидировать списки избирателей, то под угрозой окажется все, ради чего существует эстонское государство".

Анвар Самост, журналист

В свободном государстве каждый может делать сколько угодно ложных выводов. Когда министр внутренних дел и председатель социал-демократов Лаури Ляэнеметс говорит, что Россия может воспользоваться этими "ложными выводами" и что это оправдывает действия полиции, это, к сожалению, делает Эстонию более похожей на Россию.

Но не прошло и недели, как тот же министр внутренних дел (которому подчиняются и полиция, и Полиция безопасности) высказал идею о том, что все неграждане, имеющие право участвовать в местных выборах, должны ради сохранения этого права заявить о своем осуждении российской агрессии и о своей лояльности Эстонии. Но даже после этого "правоохранительные органы", такие как Полиция безопасности, все равно смогли бы исключать из избирательного списка людей, проявивших неподобающие умонастроения.

На данный момент Лаури Ляэнеметс под давлением общественности отозвал последнюю часть предложения. Однако нет оснований полагать, что изменилось миропонимание, акцептирующее Департамент контрразведки как контролера умонастроений избирателей и читателя мыслей полиции.

Было бы хорошо закончить, отметив, что, к счастью, все дело в одном министре или одной партии. Но на самом деле подобное мышление есть во всех политических партиях, и оно было представлено в нескольких правительствах.