Ахти Асманн: Ограничение использования сланца - непонятно и нелогично

Завод масел "VKG Petroter" в Кохтла-Ярве. Фото: Ilja Smirnov / Põhjarannik

Посыл "Viru Keemia Grupp" заключался в том, что в рамках зеленого соглашения проблемой является не сланец, а выбросы CO2, сопутствующие его использованию. Если бы проблема CO2 была решена, то мы могли бы продолжить использование сланца.

Новое предложение Министерства климата, что после 2035 года сланец следовало бы использовать для производства чего-то другого, нежели горючее или энергоноситель, вызывает вопросы. Если бы CO2 улавливали, то разве не было бы приемлемым использование сланца в качестве топлива?

Зеленое соглашение и климатическая политика Евросоюза сосредоточены на уменьшении эмиссии CO2. Если бы технологии сбора и складирования углерода достаточно развились, то использование сланца можно было бы продолжить без нарушения принципов климатической политики.

Однако предложение Министерства климата указывает на то, что даже если выбросы CO2 будут взяты под контроль, использование сланца все равно следует ограничить. Это совершенно непонятно и нелогично. Если на рынке судовых топлив не произойдет глобальных перемен и в Эстонии смогут улавливать СО2, то почему нельзя будет производить горючее из сланца?

Зеленые политики утверждают, что сжигание топлива в других странах приводит к эмиссии CО2 и поэтому неправильно обращать внимание только на производственные выбросы. Это значит, что Эстония будто бы взяла на себя ответственность за выбросы во всем мире, а не только в своем государстве. Климатические соглашения основаны на индивидуальных обязательствах государств. Если Эстония сможет выполнять свои обязательства и уменьшит выбросы CO2, то этого должно хватить. Полное ограничение использования сланца, даже если CO2 будут улавливать, ставит под угрозу энергетическую безопасность и экономику Эстонии.

Цель зеленого соглашения - уменьшить эмиссии CO2, а не запретить конкретные энергоисточники. Если мы сумеем развить технологии, позволяющие использовать сланец без выбросов CO2, то это должно соответствовать принципам зеленого соглашения. Предложение Министерства климата этим принципам противоречит.

То есть мы должны сосредоточиться на решении проблемы CO2 с помощью развития инновационных технологий, а не ограничивать использование сланца. Это единственный логичный подход, который гарантирует как достижение климатических целей, так и энергетическую безопасность и экономическую стабильность государства.

Экономический рост должен - вследствие зеленой политики или вопреки ей - войти в число наиболее важных целей. Только экономический рост создает возможность инвестировать в новые технологии, создавать более качественную жизненную среду и гарантировать безопасность закупками/производством снарядов, противовоздушных ракет и прочих средств сдерживания.

В общем для экономического роста достаточно, если в течение долгого времени принимать правильные решения и развивать следующие области:

1) стабильную и прогнозируемую налоговую политику,

2) энергетическую политику, гарантирующую доступные цены на становящуюся все более зеленой энергию вместе с обеспечением надежности снабжения,

3) гибкую политику образования, не зацикленную на старых догмах и исходящую из потребностей,

4) создание необходимой для крупных инвестиций среды и гибкую деятельность в ней,

5) логистику.

Мы должны также понимать, что если в этих областях делались ошибки, то здесь быстрых решений нет. Предпосылкой начала решения является реалистичный анализ и исходящее из него повседневное принятие новых и качественных решений, которые дадут результат в среднесрочной перспективе (результат не должен прийти в долгосрочной перспективе, то есть через 15-20 лет, - мы не можем позволить себе ждать слишком долго, не зная, правильны ли выбранные нами варианты).

Для того чтобы вышеперечисленные цели в разных областях не остались пустыми словами, нам нужно продемонстрировать, что у нас имеются ответы на риски, потенциально заслоняющие эти цели. Например, что касается цены энергии и надежности энергоснабжения, то пришлось бы говорить о новой программе развития энергохозяйства, постулатом которой является цель превратить Эстонию в экспортирующее электроэнергию государство.

Каким образом мы достигнем этого? В настоящий момент реалистичного понимания этого нет относительно как частных, так и промышленных потребителей. Не думаем же мы, что стабильную электроэнергию можно получать только от ветра? Инвестор - это не рядовой эстонский избиратель, которые поверил бы в такие разговоры.

Или тема, касающаяся нашего транспорта и логистики - из-за российской военной агрессии наше прежде прекрасное логистическое местоположение превратилось в большой минус. Логистические расходы растут к тому же в связи с тем, что эстонским предпринимателям навязывают включение наземного и морского транспорта в систему торговли выбросами. Тут можно сказать, что и Финляндия тут в таком же крупном проигрыше, что и Эстония, и, вероятно, финская лоббистская способность могла бы стать здесь для Эстонии потенциальным спасательным кругом. 

"Экономический рост, как инструмент достижения более высоких целей, должен стать в государстве приоритетом. Цель действующего коалиционного договора - природное разнообразие. Эта цель достижима, однако нам тогда нет смысла удивляться, почему не хватает денег на медицину, образование и гособорону".

Ахти Асманн, председатель правления "Viru Keemia Grupp"

Если верить риторике, то Эстония является проводящим либеральную экономическую политику государством, где все расставляет по своим местам рынок. Я подписываюсь под этим принципом, однако следует больше углубиться в суть происходящего.

Во-первых, изменился рынок. Другие государства активно используют меры по привлечению инвестиций. Эстония этого не делает - так куда тогда направляются инвестиции и создаваемая дополнительная ценность? С конечной продукцией конкурируют все на равных основаниях, однако ставку на повышение конкурентоспособности производственных вложений и упрощение делопроизводства делают все капиталистические государства, за исключением Эстонии.

Во-вторых, ссылка на рынок никого не освобождает от активного руководства экономикой.

Возьмем, к примеру, участие государства в коммерческих объединениях. Сейчас государство участвует в предпринимательстве, когда наблюдается рыночный сбой или у государства имеется стратегический интерес. Следуем ли мы этому принципу?

Если в какой-то момент у государства имелся стратегический интерес развивать через "Enefit Green" ветряную энергию, то имеется ли он и сейчас? Остается ли стратегическим интересом Эстонии развивать строительство ветряных и солнечных парков в Польше, или же государство могло бы продать оставшееся участие - полностью или частично - и направить эти деньги в некий нуждающийся в новом развитии сектор, будь то оборонная промышленность, химическая переработка древесины или диверсификация экономики Ида-Вирумаа?

Для того чтобы не оказаться в окончательном проигрыше при зеленом повороте, государству надо привлечь в большом объеме промышленные инвестиции. При этом надо иметь в виду, чтобы это были решения не вчерашнего, а завтрашнего дня. Аналогично нашим странам-конкурентам государство должно заняться разработкой мер поддержки инвестиций или гарантий-инструментов для привлечения крупных производств в Эстонию, а не надеяться, что какая-то слепая курица случайно найдет зерно. Для того чтобы создать основанные на новых технологиях механизмы поддержки, государство должно считаться с тем, что ему придется и самому брать на себя риски.

Все начинается с того, что экономический рост, как инструмент достижения более высоких целей, должен стать в государстве приоритетом. Цель действующего коалиционного договора - природное разнообразие. Эта цель достижима, однако нам тогда нет смысла удивляться, почему не хватает денег на медицину, образование и гособорону.

Эстония станет богаче только тогда, когда вырастет экспортный доход. Однако 75% экспортного дохода обеспечивает работающая промышленность. К сожалению, в Эстонии отсутствуют идеи и меры для осуществления быстрых позитивных изменений, или, говоря в более широком смысле, в Эстонии полностью отсутствуют смелость и практика использования для достижения своих стратегических целей или коммерческих интересов мер промышленной политики, основанных на проектах или разных областях. Независимо от того, зеленые они или нет.

С сокращениями из большой статьи Ахти Асманна "Euroopa Liidu rohevarjundiga tööstuspoliitika ja mis on juhtunud Eestis", опубликованной в журнале "Riigikogu Toimetised" №49