Айнар Варинурм: "Музей не имеет особой ценности, если предметы нагромождены беспорядочно"

Кохтла-Ярвеский Музей сланца долгое время называли единственным в мире, теперь он потерял этот статус, тем не менее остается уникальным в Эстонии. Пережив три переезда, обрел постоянное место на Тууслари, 22. За несколько лет здесь созданы все условия для хранения экспонатов и экспозиции. К сожалению, гостей приходит не так много, как хотелось бы тем, кто по крупицам бережно собирает и хранит историю развития сланцевой и химической промышленности, а также города Кохтла-Ярве. Почему? Об этом и многом другом был наш разговор с директором музея Айнаром Варинурмом, который без малого два десятилетия старается сделать все, чтобы все переступившие порог могли узнать что-то интересное.

CV: Айнар Варинурм

• Родился в Йыхви в 1962 году.
• Закончил Йыхвискую среднюю школу имени Кеслера и Таллиннский технический университет по специальности "экономика и управление производством".
• Первым местом работы была должность водителя в колхозе.
• Был последним главой кохтла-ярвеского районного комсомола, прекратившего существование 1 апреля 1990 года.
• Работал в уездном управлении советником по работе с молодежью, специалистом отдела развития, руководителем по персоналу.
• Два года возглавлял Йыхвиский центр культуры.
• Занимался обучением взрослых.
• С 2006 года возглавляет Музей сланца.

- Музей сланца - единственный в мире?

- Долгое время я так и говорил, но оказалось, что нет. Музей, посвященный сланцевой промышленности, есть в Шотландии, он открылся еще раньше нашего. Прошлой весной у нас был посол Великобритании, рассказал. В Австрии тоже есть местечковый музей, посвященный добыче сланца, существующий благодаря добровольцам - экспозиция расположена в общинном деревенском доме.

В галерее "Белый зал" проходят не только выставки, но и много других мероприятий. Фото: Peeter Lilleväli / Põhjarannik

Любопытный факт

Мало кто знает, что галерея "Белый зал" в документах именуется как "Дом для иностранных специалистов". Айнар Варинурм рассказал, как так получилось.

- В начале 80-х годов прошлого века, когда в Кохтла-Ярве расширялся завод минеральных удобрений, тогда входивший в состав производственного объединения "Сланцехим" имени Ленина (сейчас концерн "Viru Keemia Grupp"), к строительству новых мощностей были привлечены иностранные рабочие. Руководство предприятия обратилось к городским властям с просьбой построить жилой дом для иностранных специалистов. Отцы города дали такое разрешение, но при условии: если городу построят за счет предприятия еще и выставочный зал. Так он и появился. После реконструкции, проведенной уже во время новой, независимой Эстонии, он стал современной художественной галереей.

- Как вы стали музейщиком?

- Обычно я отвечаю: случайно. Предложили подать заявку на конкурс, и, вероятно, в тот момент я нуждался в чем-то отличающемся от того, чем занимался. Так и сделал, комиссия меня выбрала.

Но потом, когда вплотную окунулся в музейные дела, вспомнил, что, живя в Йыхви, с самого детства довольно часто ездил в музей, который тогда находился в старом городе. Причем, не помню, чтобы с классом, всегда один. Мне было интересно рассматривать экспонаты, читать... Так что ничего случайного не бывает - просто пришло мое время, чтобы сделать что-то для истории самому. Хотя, ответив на этот вызов, смутно представлял, что мне предстоит.

- А о какой профессии мечтали?

- Хотел быть психологом, но в год, когда окончил школу, университет не принимал студентов на эту специальность. Решил поработать и поступать на следующий год. Но призвали в армию, потом появилась семья... Много чем занимался - был водителем, разнорабочим, лидером комсомола, советником в самоуправлении, преподавал... С Кохтла-Ярве был связан в разных проектах, так что для городских властей был не новым человеком со стороны.

- В 2006 году, когда вы взяли в руки бразды правления, музей находился в здании горуправления. Почти сразу стали искать вариант для переезда. Почему?

- Идя на конкурс, ставил перед собой довольно утопические цели, потому что не представлял всю серьезность ситуации. Проблем оказалось больше, чем представлял. Понял, что в первую очередь надо спасти все, что можно, потому что условия хранения в подвале горуправы - вреднее не бывает. Хранилище несколько раз заливало, экспонаты не сушили грамотно... Многие вещи потеряли при переезде из старого года в горуправу, а здесь не сохранили...

Проблема была и в том, что посетить музей тогда можно было только в рабочее время в рабочие дни. Кто сюда дойдет? Поэтому предложил найти ему другое место, и было принято решение о переезде в Кукрузе, в здание клуба, который хотя еще функционировал, но не был загружен.

- Переезд часто сравнивают с пожаром. Для вас это было серьезное испытание?

- Мягко говоря. Осенью начали паковать вещи, за зиму переехали, а в мае открылись. Это была огромная работа.

- Ожидания оправдались?

- Несмотря на то, что из-за нехватки площади пришлось уменьшить постоянную экспозицию, в клубе было гораздо лучше и для посетителей, и для работников. Мы тогда начали дигитализацию материалов, систематизацию архивов. Через пару лет в большом зале открыли художественную выставку. Принимали до шести тысяч туристов в год, приезжали гости группами и индивидуально. Местные тоже приходили.

После строительства новой дороги начался спад, думаю, потому что заезжать в Кукрузе стало неудобно.

- Это побудило опять искать другое место?

- Одна из причин. Проблема была еще и в том, что здание бывшего клуба старое, нормальных условий для хранения фондов тоже не было, реновировать - это очень дорого. Рассматривали разные варианты для переселения, например Вахтраский центр, но, когда стали ремонтировать детскую библиотеку, подумали, что на Тууслари, 19 можно перевести и читальный зал, а на его месте разместить музей.

- Если правильно помню, из-за переезда музей не принимал посетителей около двух лет?

- Мы готовились и не спешили, постаравшись продумать и взвесить множество нюансов по переустройству не только внутренних помещений, но также коммуникаций и освещения: несколько месяцев изучали, обсуждали, советовались со специалистами. Подготовка новой экспозиции тоже заняла время.

Но одновременно со всем сотрудники продолжали заниматься архивированием, ведь в наших фондах было около тридцати тысяч единиц хранения, и эта цифра постоянно растет.

Музей не имеет особой ценности, если там беспорядочно нагромождают разные предметы. Важно, чтобы относительно хранимых единиц имелись точные данные, а экспонаты размещались в хранилищах так, чтобы в нужный момент их можно было быстро отыскать. Упорядочиванием фондов начали заниматься сразу и продолжаем до сих пор.

- Уже больше десяти лет?

- Потому что это очень трудоемкая и затратная по времени работа - не только все разобрать и сверить по карточкам, изучаем информацию, делаем краткое описание, сравниваем, ищем дубликаты, ведь много встречается одинаковых фотографий, которые были раскиданы по разным категориям и занимают место. Дубликаты иногда предлагаем коллегам, бывает, находятся заинтересованные.

В архиве тысячи фотографий, только один Юхан Ласман в конце своей жизни передал музею свой фотоархив - 850 фотографий и негативов. А сколько еще всего, что в период 70-х набирали пачками с надписью "Коллекция фотографий"! Фотография без имен и даты - просто старая картинка, потому что без информации у фото нет исторической роли и значения. Поэтому все нужно просмотреть, описать, систематизировать.

- Как решаете, что хранить, а что можно выбросить?

- Это сложный вопрос. Мое убеждение, что собирать и хранить нужно авторские изделия - искусство, дизайнерские вещи, в том числе технологические, например, у нас есть приборы, сделанные специально для института... Почтовые открытки иногда можно, а фотографии лучше дигитализировать - отсканировать и занести в электронную базу, при необходимости за пару минут можно найти необходимое и распечатать.

Сканирование - монотонная работа, которая требует особого характера, не все ее выдерживают - уволились многие, кто приходил. Мне и самому такая рутина не по душе, но, к счастью, есть те, кому это подходит.

- Столько лет прошло - наверное, завершение близится?

- У нас все сотрудники занимаются, включая меня и администратора, - если посетителей или других дел в музее нет, что, просто так сидеть? Примерно на 95 процентов вещей усиленно проверено. Предполагаю, что дел по архивированию хватит еще на год-полтора, но уже в конце предстоящего лета начнем передавать горуправлению много разных актов, по которым специалистам придется принимать решения.

- Помню, что, когда пандемия заставила закрыть двери, вы говорили, что активная работа музейщиков продолжалась.

- Для кого-то это были два потерянных года, у нас ровно наоборот, большой скачок вперед. Мы сидели по домам, но продолжали инвентаризацию документов и артефактов, приходили в музей по очереди, чтобы не пересекаться, брали очередную порцию документов и работали. Всегда было чем заняться, результат был виден, и признаюсь, иногда даже ругал сотрудников за излишнее усердие.

На данный момент зафиксировано более 32 тысяч единиц хранения.

- Как пополняются музейные коллекции?

- В бюджете предусмотрены десять тысяч евро в год на пополнение коллекции, но интересные предложения, от которых нельзя отказаться, бывают редко. Предлагают постоянно, но чего-то реально ценного в последнее время не встречалось. Иногда просто отдают - недавно прислали по почте альбом с фотографиями про Йыхви 70-х годов. Бывает, когда люди уходят из жизни, родственники предлагают приехать и посмотреть - может, музею что-то пригодится?

Недавно в горуправлении обновили Доску почета, барельефы, которые сняли со стены, примем в свой фонд - это предметы искусства.

- Сейчас условиями хранения довольны?

- Да. Постепенно сделали все необходимое. С 2021 года не входим в список музеев, у которых не соответствуют условия хранения.

У нас нет дорогостоящей автоматики, как в больших государственных музеях, но есть контролирующие приборы, которые показывают ситуацию, а мы вручную регулируем, чтобы обеспечить достаточную температуру или влажность в местах хранения.

- Вы переселились, можно сказать, в центр города. Насколько востребован Музей сланца?

- Доковидного уровня посещаемости не достигли, за прошлый год было около тысячи посетителей. Это мало. С октября прошлого года вообще затишье, и только сейчас, с наступлением весны, появилась, чуть активизировались. Почему спад? Я не знаю ответа на этот вопрос. Мы давали рекламу в разных изданиях, но результат почти нулевой, только от "Google Maps" отклик - туристы заезжают.

- Думаете, как привлечь людей в музей?

- Надо думать. Скоро завершится многолетний процесс архивирования, можно углубиться в тему развития. Наверное, пора обновить постоянную экспозицию - уже пять лет прошло. У нас нет ни одного электронного девайса, лет десять назад я бы сказал, что это минус, но сейчас считаю, что электроника далеко не главное, что привлекает. В музее должно быть любопытно, весело и реально интересно.

Билет в музей стоит 2 евро, где еще бывают такие цены? Можно заказать экскурсию или воспользоваться "ручным гидом" - информация есть на 11 языках...

- Что у вас есть такого, чего нельзя увидеть в других музеях?

- Сапоги женщины-шахтера. Это шутка, но есть артефакты, когда делали экспозицию, старались во всех секторах разместить реальные вещи. Картины.

К сожалению, мало информации о Кохтла-Ярве, потому что серьезного исследования никогда не было, музей не собирал историю города - не было цели, но в последние годы стараемся. Многие документы хранятся в архивах в России, куда сейчас нет доступа... Жалко, что в 60-70-х никто не занимался сбором информации, когда можно было узнать многое от людей.

Первая контора, 1928 год. Фото: Kohtla-Järve põlevkivimuuseum

Кукрузеский клуб, 1952 год. Фото: Kohtla-Järve põlevkivimuuseum

Улица Торуйыэ, 1969 год. Фото: Kohtla-Järve põlevkivimuuseum

Улица Торуйыэ, 28 мая 1952 год. Фото: Kohtla-Järve põlevkivimuuseum

- Перебирая архивы, наверное, делали открытия. Можете привести пример?

- Искал место, где была первая железнодорожная станция в старом городе, оказалось, что их было две и пешеходный мост. Не сохранилось ни одной фотографии моста, только эскиз художника.

Сильно удивился, когда в руках оказались документы о том, что в Ахтме должны были построить такой же газосланцевый завод, как в Ярвеской части. Есть проект, но кто-то из трех авторов - Немировский, Митюрев и Заглодин - впал в немилость властей, его посадили, а все проекты с его именем "похоронили".

- Прошлым летом я побывала на интересной экскурсии по старому городу, которую вы проводили. Было очень увлекательно и познавательно. Эта практика продолжается?

- Есть два маршрута, которые можно заказать: по старому городу, узнать о первых постройках, и Соцгороду, более поздний период. Самые новые - Южный и Северный микрорайоны - пока не охвачены. Прогулка примерно три километра, что доступно каждому, длится около трех часов, в зависимости от группы. Время зависит от участников - самого медленного и самого активного по вопросам.

Мне интересно развивать эту тему, есть новые идеи. В этом году Год книги, есть желание систематизировать книжные истории и "путешествия" по местам, где снимались фильмы. Возможно, что-то смогу осуществить к юбилею Кохтла-Ярве. 

Центральная площадь, 1951, 1953, 2020 годы. Фото: Kohtla-Järve põlevkivimuuseum

- Музею сланца принадлежит также галерея "Белый зал", расскажите о планах на нее.

- Это знаковое место для многих горожан, один из символов города, без которого трудно представить Кохтла-Ярве. Здесь проходят выставки и мероприятия, но о перспективах не могу ничего сказать. Галерею открыли в 1978 году, здание построено без нормального фундамента. Конструктивные моменты не опасны, но давно уже не хороши. Зимой холодно, потому что создание комфортной температуры затратно.

Ремонт не исправит конструктивные недостатки. Поэтому я не вижу перспективы. Вряд ли есть смысл содержать Белый зал, в городе есть и другие выставочные площадки. Но когда и кто возьмет на себя смелость закрыть галерею? Вопрос риторический.

- Не пожалели, что взвалили на себя этот груз?

- Нет, если я здесь уже почти два десятилетия. Была цель, и я шел к ней, не думая о том, легко это или нет. Но скажу, что сейчас, когда главное почти завершено, спокойно могу подумать о том, чтобы уступить дорогу кому-то новому, кто начнет новый этап развития.

- Последний вопрос: как директор музея отдыхает?

- В путешествиях. Очень люблю лыжи, кататься с гор. Первые лыжи мне подарил дед, во дворе была горка, в два раза превышающая мой рост. Когда ты съезжая раз десять ударился, быстро научился тормозить. С тех пор я, снег и лыжи неразлучны. Катался в Татрах, Альпах. Был перерыв по объективным обстоятельствам, но я нашел силы, чтобы вернуться на гору.

В этом году катался в Эстонии - в Кивиыли, в Тарту. Мечтаю еще раз съездить на ледник в швейцарский Церматт.