Основатель йыхвиской мотодинастии ⟩ Арво Кеэрме: "Я дал мальчишкам зеленый свет, чтобы они не слонялись без дела"

В День отца у Арво Кеэрме собрались все три его сына со своими семьями. Мотовирус перекинулся уже и на внуков. Будучи руководителем Йыхвиского мотоклуба, Арво, конечно, влиял на местную спортивную жизнь шире, нежели только в кругу своей семьи. А его автомастерская ценится не только местными людьми, но и финнами.

- Вы уже довольно давно на пенсии, но продолжаете работать в своей йыхвиской автомастерской, в которой занимаетесь главным образом заказами финских автоколлекционеров. Вам доверяют старые автомобили ценой в несколько сотен тысяч евро.

- Да, в последний раз в мои руки попал "Jaguar" 1972 года выпуска, в Финляндии таких два, а в Эстонии ни одного. Джеймс Бонд ездил в свое время на таком. На аукционе в Америке один такой продали за полмиллиона. 

СЕВЕРНЫЕ СОСЕДИ ДОВЕРЯЮТ: в качестве последнего финского заказа через руки Арво прошел "Jaguar" 1972 года выпуска, на каком ездил также Джеймс Бонд. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

- Дрожат ли руки, когда приходится заниматься таким уникумом?

- Автомобиль есть автомобиль, разницы нет.

- Но глаза загораются сильнее, чем в случае какой-нибудь обычной современной машины?

- С ними работы больше: вся эта разборка и сборка, ты не должен испортить ни одной вещи, должен быть очень осторожным. Например, разборка "Jaguar" потребовала времени два дня, а собирал его четыре дня. "Jaguar" пришел своим ходом, ничего страшного с ним не было. Было два прогнивших места, работы где-то на месяц.

Старыми автомобилями я занимаюсь вот уже 15-20 лет. Когда-то мы выполняли очень много работ для страховых обществ, но в один прекрасный день наступила тишина. Я спросил у знакомого работника страховой сферы - что случилось, неужели мы допустили брак? Оказалось, что мастерские просто разделили на два лагеря: на тех, кто получал заказы и кто не получал.

Так как в 1990 и 1991 годах я вместе с Урмасом Сыырумаа работал в Финляндии и у меня сложились там очень хорошие отношения, то начал работать на финнов. Ведь Финляндия - это безграничный рынок, если ты хочешь что-то делать. Разговорный язык я выучил за то короткое время, пока там работал. Когда там дела пошли хуже, вернулся в Эстонию и создал свою фирму - ТОО "Moto Trading".

- И вот, уже давно не Арво Кеэрме ездит в Финляндию, а финны приезжают к Арво Кеэрме в Йыхви.

- Именно. На очереди - "Morris" 1966 года.

Бывали автомобили и в таком состоянии, что эстонские пограничники их не впускали. Один мужчина приехал на "Mercedes Benz", у которого не было ни передних, ни задних огней. Границу Финляндии и России он пересек, а на Нарвском пограничном пункте его остановили. С таможни позвонили мне, и я отправил за ним машину. Ведь целый и красивый автомобиль никто не повезет, все приходится латать в большей или меньшей степени.

- В Эстонии тоже есть собиратели старых машин. Это не ваши клиенты?

- У меня был один клиент-любитель, известный человек, но, честно говоря, я больше заказы из Эстонии не беру - за месячную работу мне просто не заплатили. С финнами до сих пор ни одной проблемы не возникало. В Финляндии такая работа обходится им в три-четыре раза дороже, чем здесь.

Я говорю финнам: если привезете сюда, то мне нет разницы, какой автомобиль я делаю. Получите по той же цене, какие действуют здесь у нас. Разумеется, это им выгодно.

- Финский уровень жизни больше позволяет увлекаться коллекционированием автомобилей, хотя и в Эстонии это становится, наверное, все более популярным.

- Если поездить летом по Финляндии, то старых автомобилей можно увидеть все же очень много. У них денег больше, и не приходится удивляться, что они тут впереди.

- А душа не просит и для себя какую-нибудь "гордую красавицу"?

- Я и для себя сделал одну - ГАЗ-24-10. Еще две старые "Волги" стоят дома в саду. Иностранные марки пришлось бы везти из-за океана, и, честно скажу, таких денег у меня тоже нет. Я всю жизнь работал, но чего-то такого позволить себе не могу.

Повседневно езжу тоже на старом автомобиле - 25-летнем "Мерседесе". Но зато сыновья гоняли на новых мотоциклах. Мои труды и хлопоты уходили туда. Но какая разница, на чем ты ездишь, если можешь сделать свои дела? Да, Урмас Сыырумаа катается на "Майбахе", но мне-то это зачем? Летом все равно чаще всего езжу на велосипеде.

- Какие чувства вызывает у владельца нескольких автомобилей грядущий автоналог? Это правильный способ пополнения государственной казны?

- Да какие там чувства, для старых автомобилей он не такой уж убийственный. Для меня это будет стоить пару сотен евро. Если деньги нужны для гособороны, то я нахожу, что они пойдут на нужное дело.

- Вы также помогали украинцам. Желание помогать у многих с затягиванием войны поугасло, а у вас - нет.

- У нас на Украину ушло несколько автомобилей, а недавно - автобус. Если нужно, то надо помогать, иначе колесница войны следующим делом прикатит к нам. Ведь история склонна повторяться.

- Вы на себе больно почувствовали советскую власть - родились в Сибири, куда ваших родителей депортировали в 1949 году.

- Да. Первые почти шесть лет прожил там. Детские воспоминания связаны с селом Бояром на берегу Енисея, где я рос с двумя братьями и двумя сестрами. Для ребенка главное было, чтобы он был сыт и одет. И мои родители смогли обеспечить это в Сибири. Во всяком случае, мы не голодали и все вернулись оттуда живыми.

Это было весной 1958 года, когда мы приехали на отцовский хутор в окрестностях Азери. Его построил дед, торговавший картофелем и вагонами возивший его в Петербург. Он умер в 1900 году очень молодым: упал в реку, заболел воспалением легких, а пенициллина тогда еще не знали. Моему отцу тогда было пять лет.

- В каком состоянии был хуторской дом, когда ваша семья вернулась из Сибири домой?

- Когда отца увезли, то его сестры остались жить в одной половине дома, а во вторую поселили местного военврача. Но пришли лесные братья и сказали, что если настоящий хозяин жить здесь не может, то и ты не будешь! И застрелили его. Тогда туда заселили местного милиционера, но с ним случилось такая беда, что во время грозы он сидел у окна и молния его убила.

- Несчастливый дом для его жильцов. Кстати, в чем обвинили ваших родителей, из-за чего их выслали из дома?

- До самой смерти не забуду, как отец говорил, что его самая большая вина была в том, что весной он переворачивал землю так, а осенью - эдак. Он был хуторянином. Единственное, что он участвовал в Освободительной войне, но он служил в штабе, так что с оружием стрелять не ходил. Он говорил, что его отправили на бесплатную экскурсию. Он воспринимал это с юмором.

- Будучи работящим земледельцем, он не пропал и в ссылке?

- В Сибири он за девять лет построил три дома - два на продажу и третий уже для себя. Ведь никто не знал, надолго ли там придется задержаться и удастся ли вообще вернуться.

- Видно, он был очень предприимчивым.

- Это было очень интересно - с русскими законами. Река Енисей была полна бревен, по ней их сплавляли. Днем никому нельзя было даже пальцем до них дотронуться. А ночью бревна вылавливали, тащили к дому - и днем все строились. Русский закон этого не касался, все было правильно.

- Как появился интерес к мотоспорту?

- Когда мы вернулись из Сибири, то через ручей Ранну по соседству с нами жил мотоспортсмен Мати Напа - одноклассник и друг моего старшего брата. Он очень часто бывал у нас, так как у нашей матери была швейная машина, на которой можно было шить брезентовую одежду. Ведь в то время не было такой одежды с пестрой рекламой, которую надевают на себя мотоциклисты сегодня.

Я получил первый опыт, когда мне было шесть лет и Мати посадил меня на бак мотоцикла - для ребенка это было исполнением мечты. Поговаривали, что он будет тренировать детей, но тут с ним произошло несчастье в Финляндии. У него случился открытый перелом ноги, а скорой помощью была машина ГАЗ-51, на которой его дотрясли из Выборга через Ленинград в Таллинн, мозг протек в кровь, и 26-летней парень умер от заражения крови.

И тут произошло несчастье со мной - в девять лет у меня отнялись ноги. Никто не знал, почему у ребенка кровяное давление в руках двести, а в ногах вообще нельзя измерить. Позднее выяснилось, что в моем кровеносном сосуде, ведущем в нижнюю часть тела, скопилась соль. В 16-летнем возрасте я съездил на операцию в Ленинград, она оказалась успешной, а иначе я бы тут не стоял и на мотоцикле не ездил.

После операции мне рекомендовали развивать нижнюю часть тела, и я начал ездить на велосипеде, выполнил норматив кандидата в мастера спорта. Даже ездил вместе с чемпионом мира и олимпийским чемпионом Ааво Пиккуусом - он был на год младше меня. На одном из этапов велотура я имел честь обогнать его.

Может быть, и продолжил бы заниматься велоспортом, но, учась в вечерней школе, работал на автобазе и с работы меня не отпускали. Велотуры длились неделю-полторы. Мне это надоело, и я махнул рукой. Однако через год-два снова возникли проблемы с кровяным давлением. Меня положили в Пурускую больницу, ничего не помогало…

Спустя пятьдесят лет могу признаться, что тогда произошло. Мужчина, который учил меня на автоэлектрика, жил в доме напротив, я ходил к нему за книгами - чем еще заниматься в больнице, как не читать книжки? Как-то раз оказался там, когда у него отмечали день рождения. Он пристал, мол, Арво, выпей и ты. Я сказал, что я в больнице, мне нельзя, но он так настаивал, что я сделал несколько глотков. На следующий день медсестра пришла измерить кровяное давление, и оказалось, что оно за ночь пришло в норму.

Я тогда шутил, что у меня есть две возможности: либо снова начну заниматься спортом, либо стану выпивать. Я выбрал все-таки спорт.

- И теперь уже мотоспорт?

- Да, сосед Яан Онтон сказал, приди и попробуй. Мне было тогда 22 года, так что в следующем году исполнится 50 лет с того дня. Начинал в мотоклубе "Kaevur", который находился в Кохтла-Нымме. Он тогда принадлежал "Eesti Põlevkivi". Мне дали старый мотоцикл, первой гонкой стал зимний кросс в Хольстре-Нымме. Я сказал Яану, что если приеду последним, то больше не приду. Упал 13 раз, но последним не стал. 

ВЗГЛЯД В ИСТОРИЮ: Арво Кеэрме на гонках в Йыхвиском парке в 1976 году. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

Помню, что больше всего участников на старте - более восьмидесяти - было на одном весеннем кроссе в Вильянди, в котором я, правда, не финишировал, так как на втором старте лопнула цепь. Последний мотоцикл 1987 года выпуска цел до сих пор, на нем я еще нынешним летом ездил на слет ветеранов в Тойла. Мы с Мартом Мягра завели его в последний день перед слетом. Мы оказались самыми возрастными из тех, кто сел на мотоцикл, - мне 71 и Марту 70.

- Вы сами как гонщик-любитель не добились более значительных успехов из-за позднего старта?

- Если бы я смог начать мальчишкой, как Юхан Лаансоо и Март Мягра, то было бы другое дело.

- Своим сыновьям вы сдали более хорошие карты.

- Когда родились сыновья, я еще и сам соревновался. А когда уже перестал выступать, то мы ездили смотреть мотокроссы. Когда Тийт Кууск продавал свой мотоцикл объемом 60 кубиков, я спросил у старшего сына, интересует ли это его. Арго, которому тогда было девять лет, кивнул головой, с него мы и начали.

Я дал мальчишкам зеленый свет, так как в школе они учились хорошо. У парня должно быть занятие, чтобы он не болтался просто так по городу. Ведь не все отцы хотят и не у всех есть возможность, а я у сыновей был. И, честно говоря, приятно было смотреть, как хорошо они гоняют. Смело могу сказать, что все сыновья не раз входили в разные годы в эстонскую тройку сильнейших.

Вообще-то, можно было бы начать уже на пару лет раньше, ведь мы постоянно были, так сказать, на шаг позади Леоков.

- В какой-то степени и их ограничил стеклянный потолок?

- Да. Младшему сыну Арго исполнилось два года - на горшок не ходит, а на мотоцикле ездит. В серии "Särtsukad" (предназначенная для будущих мотогонщиков серия соревнований на электрических балансирующих велосипедах, которую проводит член Йыхвиского мотоклуба Танель Раук. - Ред.) нынче участвовали шесть потомков членов Йыхвиского мотоклуба. Всего в нашем мотоклубе более двадцати членов. По достижениям мы в 2021 году были вторыми после Леоков, а в два предыдущих года - третьими.

- Когда на старт выходят все три сына, то нужно иметь три кулака, чтобы держать их за всех троих.

- У меня даже судьи спрашивали, как я справляюсь. Разумеется, я болею за всех. Если рубить палец, то какой выбрать? А поскольку они выступают обычно в разных классах машин, то и заправляться приходят в разное время. 

СПЛОЧЕННАЯ ЧЕТВЕРКА: Арво Кеэрме с сыновьями Алларом, Рихо и Арго. "Естественно, на соревнованиях болею за всех. Если рубить палец, то какой выбрать? Но поскольку они выступают обычно в разных классах машин, то и заправляться приходят в разное время", - говорит он. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

- Мотоспорт - это, наверное, такой вид спорта, когда ты ходишь на работу для того, чтобы тратить заработанные деньги на это свое увлечение?

- Все виды спорта затратные. Стартовые взносы существуют во всех видах спорта.

- Но все же есть более и менее дорогие виды, например, палки для скандинавской ходьбы куда дешевле мотоцикла.

- Ну, тогда шахматы еще дешевле. И при покупке мотоцикла надо выбрать правильный момент, когда есть скидки. При покупке нового мотоцикла старый продаешь, не приходится выкладывать сразу семь-восемь тысяч. Каждый раз добавляешь тысячу-полторы и приобретаешь следующий. Если хочешь все же выступать в республике среди сильнейших, то нужно покупать технику посвежее.

- Плюс к тому поездка на место соревнования, ночлег, питание...

- В пределах Эстонии это не страшно. В 1991 году я привез из Финляндии автобус "Iveco": мы ночевали в нем и ели тоже. Моя старшая сестра сказала как-то раз, мол, вы - как цыгане. Кто-то вообще ездит на соревнования с прицепом, кто-то - с автодомом. Каждый делает так, как может.

Я уже в таком возрасте, куда мне тратить? И я многим говорил, что мне не приходилось со своими мальчишками ходить в милицию или полицию. У них была одна прямая цель, чтобы продвигаться быстрее, лучше и дальше. Мы всегда делали так, как позволял кошелек. Дальше своей тени не прыгнешь.

- Что творится на душе у отца в тот момент, когда сыновья получают травму?

- Честно говоря, у меня на глазах такого ни разу не было, только один раз с Алларом в Кивиыли. Ну что тут поделаешь? Надо быть сильным. Это такой вид спорта, всякое случается. Однако на дорогах на мотоциклах разбиваются сразу насмерть, и такое случается гораздо чаще. Я никогда не боюсь выпускать сыновей на дорогу, если они на таком уровне участвовали в кроссах. Они владеют и управляют техникой, у них скорость реакции другая, чем у обычного человека.

Я и сам до сих пор в движении, иной мой ровесник уже снизу смотрит, как растет трава.

- Нет причин жаловаться на здоровье?

- Коронавирус ударил по суставам. Сыновья перед пандемией ездили в Америку, участвовали в кроссе на выносливость, и мы строили планы, что я тоже буду готовиться. В Европе гонщиков 70+ нет, а в Америке есть. Пандемия все испортила. В последнюю зиму не мог уже и на лыжи встать. Вообще-то в Паннъярве отличные трассы как для лыжной классики, так и для конькового хода. Для меня разучить коньковый ход не было проблемой, ведь я в молодости на коньках катался.

- Вы сказали, что ваш отец построил в Сибири три дома. Вы один вырастили троих сыновей. Какое достижение больше?

- Я не могу сказать. Это две разные вещи. Отец, вернувшись из Сибири в Эстонию, и здесь построил дом. Мы с матерью смогли остаться на хуторе, а отец, которого сделали кулаком, не мог, ведь Азери находился в пограничной зоне. Отец поехал в Йыхви и построил дом на улице Моони. В 1962 году мы въехали туда.

- Ваш покойный брат Ааво, долгие годы являвшийся мэром Йыхви, участвовал в экспедиции эстонцев из Красноярска в Дудинку, организованной прежним пастором Йыхвиского Михайловского прихода Пеэтером Калдуром. Вам не хотелось снова побывать в стране детства?

- Между делом даже подумывал об этом, но теперь развернулась большая война, и не хочу больше даже смотреть в сторону России. 

Рихо Кеэрме на гонке на выносливость в Иллука в этом году. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

"Мотокросс - это грязелечение, помогающее оставаться вечно молодым"

Рихо Кеэрме, работающий бок о бок со своим отцом в автомастерской в Йыхви, по сути, родился в мире двигателей.

- В то время мастерская отца еще находилась в Кохтла-Нымме, где я проводил время с рождения. Поскольку отец тогда еще сам водил машину, мог также ездить на соревнования. У меня до сих пор перед глазами картина, как я перебежал гоночную трассу, когда все участвовали в гонке, - вспоминает он.

Вполне естественно, что все три брата - Арго, Рихо и Аллар - один за другим тоже оседлали железного коня. "Благодаря этому многие наши одноклассники и школьные товарищи тоже начали заниматься мотоспортом".

Однако не все делают это так же стабильно, как три брата Кеэрме. "Адреналин и скорость, - говорит Рихо, объясняя, почему он остался в этом виде спорта. - И для общей физической подготовки дает очень много - когда ты занимаешься этим на таком уровне, ты все же должен быть в форме и здоров, постоянно двигаться".

Часть физической нагрузки можно получать уже на работе. "Когда заканчивается гоночный сезон, начинается смена шин, а это полтора месяца в "тренажерном зале" с утра до вечера. Когда устанавливается снежный покров, можно вставать на лыжи. Я уже пробежал десять Тартуских марафонов, так что за зиму набирается более тысячи километров. Весной снова наступает время смены шин. А в промежутке я много езжу на велосипеде", - описывает Рихо, как он поддерживает себя в форме.

В мастерской отец и сын распределяют работу так, чтобы каждый из них мог заниматься тем, что кому больше нравится. "Отец занимается кузовными и покрасочными работами, а я - слесарными".

Украшением автомастерской являются несколько полок со спортивными трофеями - не все трофеи помещаются в доме.

- Я буду гонять, пока травмы меня не слишком ограничивают. Это место, где можно жить полной жизнью. Если все идет хорошо и ничего не случается, можно довести себя до полного изнеможения и усталости. И так уже почти тридцать лет. Будет ли еще столько же... Последний год я гоняю, так сказать, с молодежью. В конце следующего года, когда мне исполнится 40 лет, я перейду в класс ветеранов.

Ветераны в мотоспорте также обычно выглядят очень моложаво.

- Мотокросс - это грязелечение, помогающее оставаться вечно молодым, - усмехается Рихо. - Сколько грязи и песка мы съели за эти годы, даже представить себе невозможно.

Не пытается Рихо уберечь от грязи и песка и двух своих дочерей, которые всегда с ним на соревнованиях. "Старшая - моя восьмилетняя дочь - сама не участвует в соревнованиях, но любит гонять на квадроцикле. Младшей скоро исполнится четыре года, и весь этот год мы ездим с ней по соревнованиям на маленьком электромотоцикле. Ей очень нравится", - радуется Рихо.