Анвар Самост: Энергетическая экономика Эстонии повреждена на годы

Анвар Самост, журналист Фото: Eero Vabamägi

Как сделать так, чтобы ни один компетентный и опытный руководитель больше не захотел войти в правление какой-либо государственной коммерческой организации? Очень просто: представители собственников коммерческой организации, то есть избранные политики с народным мандатом, должны вести себя по отношению к предприятиям, находящимся в совместной собственности избирателей, так, как частный собственник в здравом уме не поступил бы: подрывая их стоимость и враждуя с руководителями, действующими в интересах предприятия.

То, что происходило с решениями и стратегиями владельца "Eesti Energia" за последние несколько лет, является ярким воплощением описанного.

Но дело не в одном, пусть и крупном, предприятии. Энергетическая политика Эстонии формировалась разными правительствами.

С учетом истории Эстонии, ее положения на карте, природных ресурсов и экономических показателей энергетическая политика Эстонии преследовала и должна преследовать две основные долгосрочные цели: обеспечение безопасности и сохранение сильных позиций в международной конкуренции. Они не противоречат друг другу, а дополняют и поддерживают друг друга.

К сожалению, в недавно опубликованном проекте новой версии плана развития энергетической экономики можно прочесть, что, поскольку к 2050 году Эстония обязалась перейти к "климатически нейтральной экономической модели", развитие энергетической экономики Эстонии к 2035 году должно быть направлено на "безопасную энергетическую экономику в соответствии с целями климатической политики".

Что сие значит?

План развития устанавливает три ориентира. По индексу энергетической устойчивости Всемирного энергетического совета (World Energy Council, WEC), который характеризует энергетическую безопасность страны, доступность и цену энергии, а также экологическую устойчивость энергетики, по которому в 2023 году мы занимали седьмое место, к 2035 году Эстония должна быть "в числе первых 15". Таким образом, помимо ряда пунктов пояснительной записки к государственному бюджету, и в энергетической политике спад прописан как показатель эффективности развития. 

"Эстония находится в ситуации, когда из-за не сделанных за последние десять лет инвестиций мы последние пять лет зависим от электроэнергии, закупаемой в других странах".

Анвар Самост, журналист

Во-вторых, доля возобновляемой энергии в обеспечении Эстонии электроэнергией, теплом и транспортным топливом должна быть увеличена до 100, 78 и 49 процентов соответственно. Насколько абсурдна такая отдельно стоящая цель в условиях Эстонии, не стоит объяснять людям, окончившим среднюю школу.

И в-третьих, выбросы парниковых газов при производстве и потреблении энергии в Эстонии должны сократиться в два раза по сравнению с 2022 годом.

Безопасность? Конкурентоспособность? Ни слова. Развитие энергетического хозяйства Эстонии в глазах государства подчинено одному идеологическому нарративу.

Однако Эстония находится в ситуации, когда из-за инвестиций, не сделанных за последние десять лет, мы в течение последних пяти лет зависели от электроэнергии, закупаемой в других странах. Цена на это электричество - из-за многолетнего дефицита в нашей рыночной зоне - выше, чем у наших основных партнеров по экспорту, и останется высокой в обозримом будущем.

Эстония импортирует электроэнергию по средней цене 94,5 евро за мегаватт-час, но экспортирует ее по гораздо более низкой цене - 59,3 евро за мегаватт-час. Электроэнергия остается для экспорта только в случае высокого производства солнечной и ветровой энергии, но, как правило, цена на рынке в этом случае низкая.

В электросети Эстонии с каждым годом наблюдается растущая нехватка управляемых производственных мощностей, которые призваны компенсировать дисбаланс, все более возрастающими темпами вносимый в систему неуправляемыми, то есть ветряными и солнечными электростанциями.

Кроме того, за эти же годы на основе энергетической политики, сформированной узким кругом чиновников и политиков, мы выстроили надежность электроснабжения Эстонии на внешних соединениях, подавляющее большинство которых - подводные кабели. Несмотря на то, что Россия в тот же период проявляла большую враждебность по отношению к своим соседям и использовала различные гибридные атаки против Украины еще до начала прямой войны, включая очевидный вывод из строя кабелей связи и одного газопровода в Финском заливе, реальной переоценки критериев надежности снабжения до сих пор не произошло.

Даже если, образно говоря, гипотетическое правительство завтра переписало бы энергетическую политику, либо начав строить управляемые производственные мощности в объеме всего пикового потребления Эстонии, либо создав предпосылки для частного капитала, мы еще десятилетие продолжали бы сталкиваться с теми же серьезными рисками как в плане безопасности, так и в плане конкурентоспособности.

В энергетическом секторе из-за высокой капиталоемкости и долгосрочного характера инвестиций не избежать государственных коммерческих организаций ни при нынешнем несовершенном плане развития, ни при любом другом. Поэтому самое меньшее, что правительства могли бы делать сразу, - это, будучи собственником, поддерживать эти предприятия таким образом, чтобы не было невозможным найти компетентных руководителей.