Урмас Рейнсалу: уничтожение сланцевой энергетики не отвечает интересам Эстонии

По словам Урмаса Рейнсалу, в энергетике надо прекратить принимать поспешные решения и нужно составить программу деятельности, в которой ни один способ производства электроэнергии не исключался бы по идеологическим соображениям. Фото: Konstantin Sednev

Председатель популярнейшей ныне в Эстонии партии "Isamaa" Урмас Рейнсалу считает, что идеологическое уничтожение сланцевой энергетики с помощью искусственных правил не отвечает интересам Эстонии. В то же время он признает, что и "Isamaa" несет ответственность за то, что годы назад слишком непродуманно дали зеленый свет зеленому повороту, принявшему нынешнюю форму. В интервью Рейнсалу говорит также о том, почему нынче, когда возникла такая возможность, "Isamaa" не вошла в правительство, чтобы осуществлять изменения.

- Почему руководимой вами самой популярной сейчас в Эстонии партии "Isamaa" не удается закрепиться в Ида-Вирумаа? Поддержка партии здесь очень слаба, известных местных политиков из "Isamaa" на удивление мало?

- Я прекрасно понимаю, что все политические партии обязаны доносить свое послание до общественности в местной политике, как в Нарве, так и во всем Ида-Вирумаа. Особенно в нынешнее напряженное и запутанное время. Это очень важно.

Мы дали старт местным выборам в музее-шахте в Кохтла-Нымме, где провели энергетическую конференцию. Мы коснулись тупиковой ситуации, в которую правительство, к сожалению, загнало Эстонию.

Зачеркнуть тот вклад, который Ида-Вирумаа внес в обеспечение энергетической безопасности Эстонии и поддержание конкурентоспособных цен на электроэнергию в освободившейся Эстонии - это не отвечает интересам ни Эстонии, ни Ида-Вирумаа. Мы должны честно говорить об этом.

- Об этом и говорится уже не первый год. Но каково же решение?

- Когда был принят Fit55 [пакет законодательных актов Европейского союза по сокращению выбросов парниковых газов и достижению климатической нейтральности], в него был включен принцип достижения 55-процентного сокращения выбросов углерода к 2030 году по сравнению с 1990 годом. Но Эстония фактически уже достигла этого.

Мы должны были в первую очередь определить стоимость и социально-экономическое воздействие взятых на себя обязательств.

В нынешней ситуации с энергетической безопасностью необходимо пересмотреть правила европейской системы торговли выбросами. Именно в результате действия этих правил наш сектор сланцевой энергетики стал неконкурентоспособным. Это не отвечает нашим жизненно важным потребностям в области энергетической безопасности.

- Это потребует изменения всей европейской системы торговли квотами на выбросы углерода?

- Перечеркивание сланцевой энергетики - это нерациональный и безответственный политический выбор.

В настоящее время существует полная неопределенность относительно будущего нашего энергетического сектора. Правительство поставило цель к 2030 году добиться 100-процентного производства возобновляемой энергии в потреблении Эстонии. Это будет через четыре с половиной года. Эксперты и предпринимателей говорят, что это неразумное и непрактичное направление.

Это означало бы создание энергетического хозяйства, которое не будет устойчивым в рыночных условиях и, следовательно, должно будет в значительной степени субсидироваться потребителями электроэнергии. Помимо того, что это означает высокие цены на электроэнергию для потребителей, это также не обеспечивает надежности энергоснабжения, поскольку основано на перебоях в подаче электроэнергии и резко колеблется в зависимости от погоды. Поэтому наряду с этим придется строить управляемую резервную мощность, которую тоже станут субсидировать.

В итоге мы получим энергосистему, которая обходится потребителям дорого, рискованная в смысле надежности снабжения, а теперь на примере "Enefit Green" выясняется к тому же, что она не является жизнеспособной и для инвесторов. Даже в ситуации, когда речь идет о субсидируемой отрасли экономики.

В то же время "Eesti Energia" в состоянии производить электроэнергию из сланца по себестоимости 5 центов за киловатт без затрат на покупку углеродных квот.

- Это при условии, что сланцевая электроэнергия постоянно будет на рынке, а не кратковременными периодами, да и поддержание старых сланцевых электростанций в рабочем состоянии тоже потребует больших затра.

- В энергетическом секторе первое, что нужно сделать, - это прекратить принимать поспешные решения.

Мы должны составить исходящую из интересов Эстонии энергетическую программу. Таким образом, чтобы государственное политическое руководство определило, каковы наши цели в энергетике, а саму программу составили бы на основании этого эксперты. Причем ни один из вариантов - будь то сланец, атомная станция или что-то другое - не должен исключаться по идеологическим соображениям. Сейчас все происходит наоборот. Если мы будем оперировать в энергетике политическими и идеологическим инициативами, то и придем к такому положению, когда электроэнергия будет все дорожать, а надежность снабжения подвергнется все большим рискам.

- Вся энергетическая политика Евросоюза последних лет во многом являлась идеологической. Видите ли вы признаки того, что это может измениться?

- Это очень принципиальный вопрос. Мы - одно из государств-членов Евросоюза, однако мы должны осознавать также международные тенденции, в том числе исходящие из Америки или международной конкурентной среды.

В этом свете мы должны говорить о том, что в наших интересах. Что для нас первостепенно, а что второстепенно. За прошедшие годы правительство Эстонии фактически не сформулировало национальные интересы, которые могли бы уравновесить зеленую революцию.

Мы должны быть готовы произвести тотальную ревизию уже принятой и вступившей в силу политической агенды зеленого поворота. И поддерживать свой собственный подход, основанный на национальной, экономической и энергетической безопасности.

Общественность упустила из виду, что в марте правительство Эстонии заявило о поддержке предложения Европейской комиссии об ускорении темпов перехода к зеленой энергетике с целью достижения к 2040 году сокращения выбросов на 90 процентов по сравнению с 1990 годом.

- Это касается не только энергетики, но и транспорта, сельского хозяйства и других отраслей экономики?

- Касается всего периметра деятельности человека. Все предпринимательские организации, образно говоря, на коленях умоляли: дорогое правительство Эстонии, давайте не будем не торопиться с этой амбицией в ситуации, когда мы понятия не имеем, сколько это нам будет стоить и является ли это разумным и необходимым на самом деле.

- Как рождаются такие решения и кто конкретно их принимает?

- Это предложение Министерства климата. За этим стоит неспособность адекватно сформулировать наши собственные стратегические интересы.

Правительству Эстонии следует безотлагательно начать переговоры по реформированию системы торговли квотами на выбросы парниковых газов ETS [Европейская система торговли квотами на выбросы парниковых газов], чтобы в интересах энергетической безопасности мы могли эксплуатировать наши существующие управляемые производственные мощности без СО2-повинности.

Правительство отрапортовало перед Еврокомиссией, что мы откажемся от использования сланцевой энергетики. Взамен Ида-Вирумаа получит на 340 миллионов инвестиций из фонда справедливого перехода. Тот факт, что сюда приходят инвестиции, - это хорошо и разумно. Но давайте сравним. С одной стороны, имеется более 300 миллионов евро, которые будут израсходованы за несколько лет, с другой стороны, мы отказываемся от отрасли, которая в долгосрочной перспективе оценивается в четверть триллиона евро. Четверть триллиона [250 миллиардов евро, или объем 14-летнего государственного бюджета Эстонии в сегодняшних валютах]! Это не сбалансировано. 

- Каким образом вы получили эти четверть триллиона?

- Я имею в виду оценку сланцевого ресурса, которую показали экспертизы геологов.

Мы не должны в результате сколь угодно идеалистической, но в то же время утопической концепции превратиться в объект колонизации. Результатом этого является ослабление базовой инфраструктуры всей страны. В Ида-Вирумаа уже сейчас наблюдается чрезвычайно высокий уровень безработицы по сравнению с другими регионами. Даже более умеренные социально-экономические оценки предсказывают потерю еще тысяч рабочих мест в нынешней сланцевой промышленности в будущем.

Такое изменение не является результатом естественной динамики рыночной экономики. Если, например, настольные телефоны больше не выпускают, так как люди предпочитают звонить по мобильному телефону, то это естественное развитие. А в энергетике происходит чисто регулятивный поворот.

- "Isamaa" с небольшими перерывами до 2023 года в течение многих лет входила в состав различных правительств, которые принимали решения, связанные с зеленым поворотом, что также привело к нынешней ситуации в энергетическом секторе. Почему вы тогда этого не предотвратили?

- Надо признать, что мы в эстонском обществе двигались в этом смысле, будто на эскалаторе. В то же время вся окружающая нас среда драматически изменилась. Это, несомненно, заставляет нас честно сказать о решениях, принятых различными правительствами и партиями до сих пор, что нынешнее государственное управление не оправдало ожиданий общества. У нас существовала слишком комфортная динамика принятия таких решений.

Это был правильный вопрос, как рождаются решения и кто вообще принимает решения в нашей стране. Действительно, решения часто принимаются на основе политических предложений Европейской комиссии. Орган власти, как правило, готовит по нему положительную оценку. Само по себе это не является законодательным решением, налагающим дополнительные финансовые обязательства или административное бремя.

Но если мы уже кивнули головой в ответ на предложение, то далее, как правило, уже без препятствий появляется правовой акт. Говорят, что, мол, мы позднее проанализируем влияние и сформируем свою позицию. Однако так это и остается. Двигаясь на таком эскалаторе, нам не хватает способности на политическом уровне увидеть весь процесс в целом.

Марио Драги [бывший президент Европейского Центробанка и бывший премьер-министр Италии] в своем рапорте о конкурентоспособности Европы тоже указал, что Европа деиндустриализируется. Это касается и Эстонии. Мы видим в инициативе по принятию климатического закона, что некоторым секторам экономики выносится быстрый смертный приговор, а другие помещаются в прокрустово ложе [невыносимая ситуация].

Нам не хватает аналитического потенциала, который должен основываться на политической настойчивости в отстаивании интересов общества. Признаюсь честно: к сожалению, в последние пять-десять лет нам этого совершенно не хватало.

- Как Эстония может изменить принципы торговли квотами на выбросы углерода, чтобы дать отечественной энергии шанс вернуться на рынок?

- Как заявил Дональд Туск, нынешний премьер-министр Польши, председательствующей в Европейском союзе, мы должны осмелиться вынести на обсуждение систему торговли выбросами и сделать это, приводя рациональные аргументы.

Но политики тоже являются заложниками своих собственных компромиссов. Изменение отношения должно начинаться с того, чтобы говорить правду.

- Весь интернет заполнен правдолюбцами, противоречащими друг другу.

- Именно. Один из вопросов - темп зеленого поворота. Однако мы должны откровенно спросить у самих себя: может быть, некоторые базовые предпосылки при постановке целей являются непосильными для человечества в более широкой перспективе?

Европейский союз как часть мира не в состоянии изменить глобальную температуру за половину человеческого поколения. Конечно, нам следует заняться адаптацией к изменению климата и искать больше точек соприкосновения с другими регионами мира. Но не нужно заниматься непосильными свершениями. Это не отвечает также ожиданиям людей по части богатства и благополучия. Это не осуществимо.

- Как появились такие цели?

- Такие цели появились из-за того, что в политике существует своя инерция. Ответственный человек, естественно, думает не только о своем благосостоянии, однако зеленая политика - особенно в нынешней обстановке безопасности - не может являться главной целью Европы.

За половину поколения возник огромный разрыв между уровнем жизни в Соединенных Штатах и Европейском союзе. Они выросли в геометрической прогрессии. Мы отстаем.

Я думаю, что это противоестественные цели. Ведь каждая семья надеется, что поколение ее детей будет жить лучше. Когда же пытаются построить экономическую модель на основании плановой экономики, то это и создает вопиющую какофонию.

Люди в Эстонии тоже не мирятся с этим. Люди устали от пустой болтовни политиков. Они видят рост цен и повышение налогов.

- Почему "Isamaa" не вошла в марте в правительство, чтобы изменить положение, когда соцдемов из него выбросили и вы получили приглашение, а остается в оппозиции и заявляет, что правительство делает все неправильно?

- Очень серьезный вопрос, на который нет легкого ответа. Однако при том удельном весе, который имеют Партия реформ вместе с "Eesti 200", которая по сути обслуживает их политику, у них есть необходимое большинство в Рийгикогу. Все, что они хотели сделать с нашим народом за последние два года, они сделали.

Операция по свержению соцдемов была разработана с расчетом на то, что "Isamaa" войдет в правительство и тогда у общества не останется альтернативы. Это позволило бы им еще более самоуверенно продолжать свою политику. Они представляли себе, что "Isamaa" войдет туда в качестве передающей силы. У "Isamaa" не было бы силового рычага для воздействия на их политику или для принципиального изменения политики.

Возможности "Isamaa" оказывать давление и влиять на их политику гораздо большие в оппозиции, чем если бы мы вошли в правительство для прикрытия их правления. Это лишило бы людей надежды на то, что изменения возможны. Конечно, одно дело - что-то изменить в 2025 году, однако через 22 месяца граждане Эстонии смогут принять новое решение.

"Isamaa" не боится ответственности, но граждане Эстонии должны предоставить ей мандат на выборах. Предыдущее политическое руководство Германии, достигшее кризисной точки, смогло договориться о досрочных выборах, чтобы не терять времени. Это было бы возможно и в Эстонии, если бы парламентские партии смогли достичь соглашения.