Ахти Асманн: нынешний энергетический кризис - хороший сигнал к пробуждению

Руководитель "Viru Keemia Grupp" Ахти Асманн надеется, что текущий энергетический кризис станет для политиков сигналом к пробуждению, который заставит их воздержаться в будущем от необдуманных решений, вреда которых они не осознают.

- У вас как производителя масел лицо сейчас расплывается в улыбке от того, что цена на нефть достигла самого высокого уровня за последние семь лет?

- Мы руководствуемся принципом: десять процентов времени можно быть довольным сделанным, а 90 процентов времени надо думать о том, что ждет в будущем. Каждый по-разному определяет, что такое успех. Но каждый день, когда ты работаешь, думаешь больше о том, чтобы и через пять лет успех был максимальным.

В краткосрочной перспективе сегодняшние цены на энергоносители для нас, конечно, хорошая новость. Однако в долгосрочной перспективе очень много путаницы.

- Каков ваш дальнейший прогноз? Дальнейшее подорожание нефти было бы для вас хорошо, в то же время для большинства людей это будет означать, что, заправляя машину, придется выкладывать еще больше денег, к тому же цена на нефть влияет на многие другие цены.

- Я не могу ничего прогнозировать. Мы в нашем бизнесе сосредоточены главным образом на себестоимости. Она в любой момент времени должна быть такой, чтобы мы оставались в конкуренции. Цена на нефть была высокой и в первые два месяца 2020 года, непосредственно перед тем, как сильно обвалиться. Мы можем прогнозировать, что эта цена значительно не изменится, но, как говорится, хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах.

Впрочем, есть о чем беспокоиться. Та же самая цена на энергоносители повышает для всех коммерческих предприятий, в том числе и для нас, цены факторов производства - материалов, металлов, рабочей силы. У нас за последние полгода цены на всевозможные субподряды и услуги выросли на 30 процентов. Если рынки нефти обвалятся, мы точно не сможем вернуть себестоимость на прежний уровень, поскольку прочие цены большей частью не снизятся. 

Ахти Асманн стал одним из защитников интересов сланцевой промышленности Эстонии

Ахти Асманн. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

С осени 2015 года руководящий одним из крупнейших предприятий Ида-Вирумаа - "Viru Keemia Grupp" - уроженец Вырумаа Ахти Асманн (48) стал одним из самых выдающихся представителей интересов эстонской сланцевой промышленности. Защищая эту отрасль промышленности от политических влияний и осуждая прежний ход зеленого поворота, он проявляет прямолинейную резкость.

О необходимости изменения системы торговли углеродными квотами: "Эстонии нужно громко отстаивать изменение системы торговли выбросами. Если мы этого не сделаем, то система торговли выбросами так и будет служить интересам тысяч бюрократов, спекулянтов и государств, имеющих большое влияние на Еврокомиссию". ("Постимеэс", 7 января 2022 г.)

О нынешних результатах зеленого поворота: "Одним словом, жизнь подорожала, конкурентоспособность Эстонии уменьшилась и климат не спасен". (ERR, 9 сентября 2021 г.)

О возможных последствиях плана налогообложения сланцевой промышленности: "Тогда мы выключим свет в Кохтла-Ярве и 1600 семей останутся без кормильца". ("Северное побережье", 11 февраля 2021 г.)

О плане Евросоюза выделить Эстонии за отказ от использования сланца разовое пособие в размере 125 миллионов евро, в то время как сектор за год произвел дополнительную стоимость на 772 миллиона евро: "Это что, шутка?". ("Постимеэс", 20 января 2020 г.)

- Сотрудники "VKG" сейчас все-таки должны чувствовать себя увереннее, чем четыре-пять лет назад, когда цена на нефть рухнула и вам пришлось сократить сотни человек.

- Да, финансовое положение предприятия сейчас крепкое. В среднесрочном плане мы тоже не боимся действовать. Все, за что мы взялись, мы не колеблясь продолжаем делать. Продолжаем активную работу по открытию нового шахтного поля "Uus-Kiviõli". В этом году реконструируем завод масел "Petroter I", чтобы повысить его производительность и надежность на следующие десять лет.

- Вы говорите, что без колебаний делаете большие инвестиции. Вместе с тем раньше вы часто во всеуслышание заявляли, что в отношении будущего сланцевой промышленности очень много неопределенности и неуверенности.

- Два года назад мы не знали, каким будет пакет "Fit for 55" (разработанный Европейской комиссией план по ускорению перехода на возобновляемую энергетику и сокращению выбросов парниковых газов). В определенном смысле он получился более сбалансированным, чем опасались, но в нем были и неприятные сюрпризы.

Важное отличие по сравнению с периодом двухлетней давности - сегодняшние цены на энергоресурсы и квоту на выбросы СО2. Шок от цен на энергоносители, который сейчас испытали все страны Европы, возможно, заставит правительства взглянуть на то, что стоит за лозунгами. Это также заставит дать этому пакету более содержательную оценку благодаря осознанию, что такие политические решения имеют очень реальные последствия.

Мы не устаем повторять, что отсутствуют оценки влияния пакета "Fit for 55" на страны-члены ЕС. Принимая сегодня решение насчет этого пакета, политик не имеет никакого представления, как оно на нас повлияет - хорошо, плохо или средне.

Наступивший весьма тяжелый кризис цен на энергоресурсы дает представление, какие опасности могут повлечь за собой решения, если их влияние не осознается.

Я считаю, что нынешний энергетический кризис - это в некотором смысле хороший сигнал к пробуждению. Если какой-то политик говорит, что этот энергетический кризис - "идеальный шторм", который пришел неожиданно и ничего нельзя было предусмотреть, то он не на своей должности. Ведь политики как раз должны формировать будущее. Сейчас они не хотят признаться себе, что эту ситуацию породили их собственные решения. 

- Может ли этот ценовой шок дать сланцевой промышленности уверенность в том, что ее не станут убивать политическими решениями с той горячностью, как планировалось раньше?

- Я бы все же не стал недооценивать способность людей, шагающих с лозунгами, принимать плохие решения…

Нам бы очень хотелось сосредоточиться на своей работе, а не ломать копья с политиками. Каждое коммерческое предприятие ищет сферу, в которой оно может предложить нечто ценное или удовлетворить некий спрос. Со спросом на сланцевое масло на мировом рынке все очень хорошо. Спрос высокий, наша продукция востребована, нашим качеством и поставками довольны.

Тем временем политики хотят повысить себестоимость масла посредством углеродного налога и сделать его производство менее прибыльным. По сути, для нас это единственный риск в ближайшее десятилетие. Разумеется, мы точно не знаем, каким будет развитие технологий за 10, 20 или 30 лет. К этому нам придется адаптироваться. 

Теплоэлектростанция "VKG" в Кохтла-Ярве. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

Благодаря производству масел Кохтла-Ярве и Йыхви избегут нынешней зимой повышения цен на отопление

Если наряду с бешеным ростом цены электроэнергии во многих городах и волостях как на дрожжах стали подниматься также цены на центральное отопление, то у жителей Йыхви и Кохтла-Ярве, по крайней мере нынешней зимой, этой проблемы не будет.

"VKG" производит теплоэнергию из полукоксового газа, образующегося при производстве сланцевого масла. Если то и дело поступают сообщения о местах, где цена центрального отопления превысила 100 евро и кое-где даже 150 евро за мегаватт-час, то в регионе Кохтла-Ярве и Йыхви уже более трех лет держится цена 52,66 евро без НСО.

По словам Ахти Асманна, в течение этой зимы цена не повысится. Но подготовка ходатайства о повышении цены все же ведется. "Ни одна область жизни не останется не затронутой ростом цен. При производстве тепла мы тоже используем электроэнергию, а также должны покупать углеродные квоты. Но цена сланцевого тепла наверняка не будет расти такими темпами, как цена на отопление там, где используют в качестве топлива природный газ", - сказал Асманн.

- Если бы Ахти Асманн был сейчас премьер-министром Эстонии, то как он бы разрешил текущий энергетический кризис?

- Вот как хорошо, что я не премьер-министр! (Смеется.) Эта ситуация возникла из-за предыдущих решений и пренебрежения сопутствующими рисками. Когда эти риски реализовались, то спрашивают, что теперь можно поделать. Обычно ничего поделать нельзя.

Я считаю, что рынок нельзя искажать. Самая лучшая экономическая модель - это рыночная экономика, где есть спрос, предложение и острая конкуренция. На сегодня мы имеем постоянное вмешательство политики на энергетическом рынке, в результате чего предложение сократилось, а спрос вырос.

Тот, кто говорит, что для снижения цены надо производить больше электроэнергии, разумеется, прав. Но мы знаем, что эти новые производственные мощности не появятся в одночасье.

Если бы я был премьер-министром, я бы положил конец любым инициативам, которые делают неконкурентоспособным имеющееся энергопроизводство. Я вернулся бы к этому вопросу только после того, как будут созданы новые производственные мощности.

Сейчас сосредотачиваются в основном на закрытии, а не на создании нового.

- Осенью вы предложили, чтобы Рийгикогу разработал закон о климате, выражающий общественный договор, необходимый для достижения Эстонией климатических целей. К чему привела эта инициатива и какие отклики вы получили?

- На сегодня непонятно, какие именно цели Эстония перед собой поставила, каковы принципы, на основании которых эти цели достигаются, и временные рамки. Закон о климате позволил бы внести больше ясности. Мы сделали это предложение всем партиям и бюро премьер-министра. Реакция была нулевой.

В процессе формулирования закона о климате разные стороны должны собраться вместе, и этот процесс сам по себе имеет большую ценность. Он позволит обсудить, каковы возможности Эстонии, в чем можно приобрести, а в чем потерять, каковы риски. На сегодня я пока не вижу, чтобы этим начали заниматься.

Зато мы видим, что то и дело принимаются новые законы ради достижения климатических целей. Вероятность того, что мы снова примем неверные решения и через пять лет испытаем новый шок, по-прежнему велика.

- Тогда правительство снова переложит деньги из одного кармана в другой, чтобы выплатить людям энергокомпенсации, в чем раньше никогда не было необходимости?

- Ну да, возмущение избирателей надо как-то унять.

В текущем энергетическом кризисе цена на энергию правильная. Она отражает соотношение спроса и предложения на рынке. Почему эта цена такая высокая? Потому, что прошлые политические решения вывели рынок из равновесия, и его невозможно быстро восстановить. Поскольку политическими решениями такая ситуация создана, то не остается ничего иного, кроме как компенсировать крайне резкий рост цен.

Нас только огорчает, что для этого используются поступления от продажи квот на выбросы СО2. Эти деньги берутся не с неба. Это налоги, уплаченные европейскими промышленными предприятиями, которые на самом деле предназначены для развития зеленой энергетики, но эти деньги просто распределяют в виде социальных пособий, чтобы загладить свои ошибки.

- Это значит, что сооружение новых производственных мощностей откладывается на еще более отдаленное будущее?

- Безусловно. Мы говорим, что на пособия в Эстонии сейчас потратят более 200 миллионов евро - это треть стоимости Аувереской электростанции. Но я согласен, что в сложившейся ситуации государство непременно должно помочь бедствующим гражданам. 

- Полгода назад вы представили общественности план построить под Кохтла-Ярве, в волости Люганузе, комплекс по производству биопродуктов. Какая реакция за этим последовала? Она придала вам уверенности или скорее вызвала сомнения?

- Мы продолжаем заниматься подготовкой спецпланировки. Этот процесс, исходя из законов, занимает много времени, почти три года.

Позитивно то, что коммуникация была полностью адекватной и практической. Поднимаются реальные проблемы, для которых нужно найти реальные решения. Мы считаем, что эти возникающие проблемы - не выдуманные. Мы должны их все решить.

Мы вполне уверены, что сумеем провести спецпланировку и найти ответы на все возникающие вопросы.

Недавно я разговаривал с финкой, руководителем балтийского подразделения банка SEB, среди клиентов которой были финские производители биопродукции. Спросил, что она думает о нашем проекте. Она была удивлена, что мы уделяем так много внимания местной общине. Она сказала, что в настоящее время воздействие подобного рода предприятий так хорошо нивелируется, что их можно строить хоть в центре города.

В общем и целом мы убеждены, что связанные с окружающей средой вопросы по производственному комплексу мы решим, но это займет время и, безусловно, потребуется убедить людей. Когда COVID немного отступит и пересечение границ упростится, мы собираемся отвезти местных жителей на экскурсию на аналогичный завод за границей.

- Пару лет назад вы сказали "Северному побережью", что поскольку насчет будущего использования сланца так много неопределенности, может случиться так, что в будущем "VKG" будет инвестировать не в производство здесь, в Ида-Вирумаа, а, вероятно, во что-то другое - в других уголках Эстонии либо за границей. В конце прошлого года "VKG" приобрел за 87 миллионов евро недвижимость торговых домов "Stockmann" в Таллинне и Риге. Это подтверждает, что так и получилось?

- Здесь есть несколько аспектов. Мы очень оптимистичны в том, что касается сохранения спроса на сланцевое масло на рынке. Выполняем все необходимые инвестиции, чтобы иметь возможность производить сланцевое масло.

Однако задачи развития мы поставили на паузу. К примеру, у нас был проект по производству метанола. Предварительные анализы рентабельности показали, что из полукоксового газа возможно производить метанол. Срок окупаемости - около десяти лет. Но в той неопределенности, в которой мы сейчас живем, десять лет - это явно слишком большой срок. Такие проекты осуществить невозможно.

С другой стороны, если мы говорим об инвестировании в Ида-Вирумаа, то комплекс по производству биопродуктов - это очень большая инвестиция, которая придет сюда. Это настолько значительная инвестиция, что для нее нам нужно аккумулировать деньги, инвестировать пока в недвижимость или во что-то еще.

Поэтому я не стал бы придавать слишком большого значения этой инвестиции в недвижимость. Мы по-прежнему производители сланцевого масла, а не застройщики. Мы остаемся промышленным предприятием. Я бы воспринимал такие приключения на рынке недвижимости как один из инструментов управления финансами.

- В фонд справедливого перехода вы тоже закинете удочки?

- Постараюсь сказать красиво. Интерес к фонду справедливого перехода у нас поубавился. Разговоры об этом фонде начались уже больше двух лет назад, на сегодняшний день меры и правила еще не утверждены. Их все еще согласуют с Европейской комиссией.

Эти меры, насколько мне известно, предназначены прежде всего для малых предприятий. Я не считаю, что с помощью этих мер возможно реализовать какой-либо большой проект. Большой проект предполагает крупные инвестиции, уже на это требуется как минимум три года, плюс годы, которые уходят на создание настоящего производства.

Очень здорово, если за счет денег фонда перехода удастся помочь малым предприятиям. Я не верю, что фонд справедливого перехода даст нулевой результат, но считаю, что серьезного перелома или нового дыхания в экономике Ида-Вирумаа он все-таки не принесет. Если эти меры останутся такими, какими их сейчас описывают.

- Что нужно изменить здесь, в Ида-Вирумаа, чтобы придать местной экономике новый импульс?

- Я бы организовал международный конкурс на деньги фонда справедливого перехода. Предложил бы, например, 50 или 100 миллионов евро, при условии, что предприятие само инвестирует сюда такую же сумму. Это был бы уже другой коленкор.

- Что должно измениться в жизненной среде Ида-Вирумаа, чтобы, к примеру, хорошие инженеры тоже хотели переехать сюда жить, а не только ездить по будням на работу?

- Если здесь будет больше бизнеса, то наверняка приедут и люди, и все остальное. Я считаю, что если у нас под Кохтла-Ярве появится комплекс по производству биопродуктов, то это будет такая привлекательная область, что она приведет сюда людей.

Некоторое время они будут ездить сюда на работу из Тарту или Таллинна. В какой-то момент поймут, что здесь, на северном побережье, вполне неплохо жить и нет смысла ездить туда-сюда. Тогда наверняка появятся сопутствующий бизнес и научные разработки.