/nginx/o/2023/10/06/15637659t1h97cc.jpg)
Азартное ли дело искать заблудившегося в лесу грибника наперегонки со временем, которое быстро умаляет шансы на выживание? Об этом и многом другом речь зашла в интервью с тем, кого зовут просто Дядя Лёша. Алексей Непримеров - вдохновитель и один из руководителей объединения добровольцев "Iga Elu" ("Каждая жизнь"). Спасение пропавших - их благородная миссия, а осень - сезон тревог и поиска следов на тропах.
- Для начала расскажите про ваше объединение "Iga Elu" и как оно началось с тяжелого поиска пожилого грибника пять лет назад.
- Для поиска Ивана в октябре 2018 года на болоте Хейнасоо недалеко от Ремнику были собраны люди отовсюду, и через него прошло больше сотни человек. Одна половина пришла по моему призыву в "Фейсбуке", вторая - по призыву Ксении Клочковой. До того никто из нас не был связан с поисками людей. Родственники Ивана везде искали помощи, потому что полиция разыскивала его шесть дней безрезультатно и была готова прекратить, тогда мы с Ксенией как-то машинально взяли инициативу в свои руки.
Всем было непросто, условия оказались очень тяжелые. Наш поиск длился 13 дней, еще шесть дней до нас искала полиция. Тогда мы еще не знали, что все это выльется в создание организации и станет для многих ребят делом жизни. Именно тот поиск нашу команду и выковал.
- За последующие годы какой опыт накоплен?
- На том первом поиске мы выглядели как коллектив бомжей. (Смеется.) Кто во что одет, некоторые с лыжными палками, чтобы прощупывать топкие места. Ни о каких дронах и речи не было. Сейчас же совсем другое дело: у нас ручной тепловизор, дрон тоже с тепловизором, используем специальное программное обеспечение для фиксирования своих передвижений и координации. Многие пересели на внедорожники, между собой у нас радиосвязь, у каждого обязательно аптечка.
- В поиске заблудившихся в лесу и потерявшихся в городах людей для вас кроется азарт?
- Перед первым поиском в 2018 году точно не было никакого азарта, и вообще не было понятно, как это будет и что нас ждет. Была исключительно эмпатия и единственная цель - помочь. Сейчас же азарт периодически зажигается, особенно когда поиск затягивается и информация о пропавшем поступает дозированно. Эмпатия - это про смысл нашей работы, а азарт, наверное, это про эффективность.
- Ивана тогда нашли мертвым. Чем был для вас столь грустный финал?
- К концу настолько длинного поиска надежда найти человека живым уже почти растаяла: девятнадцать дней практически невозможно выжить в эстонском осеннем лесу пожилому человеку. Но это стало началом нашей команды: родилось понимание, что с поиском людей есть проблемы и что мы можем этим заниматься, мы нужны.
Звучит не очень хорошо, но команды, подобные нашей, по всему миру обычно и создаются после трагических случаев. У людей возникает мысль, что эта смерть не должна была случиться впустую, что благодаря ей мы можем создать что-то хорошее.
/nginx/o/2023/10/06/15638086t1h521c.jpg)
- Какие человеческие качества нужны поисковику-добровольцу?
- Первое, что вообще может затянуть в это дело, - эмпатия, сопереживание. Даже физическая выносливость не так важна, потому что у нас есть и штабная работа, и кто-то еще занят приготовлением пищи для команды. Во время масштабных поисков координатору всегда не хватает свободных рук, так что всем всегда будет чем заняться, будь то картографирование или поддержание связи.
- Эмпатия не вызывает ненужную для дела эмоциональность?
- Вызывала поначалу и вызывала бы, но умение купировать эмоции - это один из профессиональных навыков. Конечно, все очень сильно переживают за человека и находятся в состоянии гонки со временем, но мы учимся справляться, чтобы действовать максимально хладнокровно, расчетливо, эффективно.
- Слезы во время поиска?
- Бывают.
- Навыки и знания вы сами для себя изобретаете или где-то учитесь этому ремеслу?
- И изобретаем, и учимся. По итогу пяти лет мы насчитали не менее 45 разных поисков - и лесных, и городских. Каждые из них - это опыт, очень разный. Каждый поиск добавляет что-то новое в наши алгоритмы действий. Второе - учебные пособия, которых много.
У нас также есть опытные партнеры, у кого мы подсматриваем, и они тоже смотрят, как и что делаем мы. Такие партнеры у нас в Латвии и Финляндии. В этом году в Эстонии был запланирован наш общий тренировочный поиск, который отменился, потому что сменился реальным.
- В лесах и на болотах Ида-Вирумаа что самое опасное для заблудившегося?
- Переохлаждение - вот самая частая причина гибели человека в лесу. Еду обычно не берут с собой, а лесной рацион довольно скудный, даже когда в разгаре сезон ягод. Заблудившийся человек постоянно движется, обычно блуждая по кругу и затрачивая калории, а по ночам температура даже в августе довольно низкая. Будь человек дома, ягод ему, может, хватило бы на время, но когда он в лесу работает на износ и пытается согреться, тогда и пища нужна соответствующая.
- Из почти полусотни поисков, в которых участвовала "Iga Elu", в скольких случаях находили человека мертвым?
- Треть или чуть больше поисков завершились печально. Это очень разные случаи, а не только заблудившиеся. Бывают и самоубийства. В этом году в сотрудничестве с полицией искали мужчину, чью машину нашли в лесу сгоревшей, и оказалось, что его убили.
- Какая лучшая тактика спасения для заблудившегося?
- Сидеть на месте и ждать помощи. Желательно найти открытое и сухое место. Например, на краю болота можно сесть на сухом берегу, чтобы иметь возможность выйти на это болото, когда увидишь в небе вертолет или дрон. Но если почему-то не позвонить и не позвать на помощь, то нет другого варианта, кроме как выходить самому.
Перед походом в лес лучше всего сообщить близким, куда именно ты отправился и к какому сроку хочешь вернуться. В прошлом году мы вели поиски человека, даже не зная, в каком именно лесу он - то ли в Куремяэ, то ли в Ийзаку, а может, где-то на Чудском озере. Из-за этого сперва долго ездили по разным грунтовым дорогам и искали его машину, и только найдя ее поняли, где примерно человек может находиться. К счастью, все хорошо закончилось.
- Верным ли будет предположение, что ваше объединение ищет пропавших лучше, чем полиция?
- До нас доходит не так много поисков, потому что в большинстве случаев полиция справляется сама. Если у человека с собой работающий телефон и он позвонил на 112, то его геопозицию во многих случаях определят - и человека скоро найдут. Да даже если геопозицию не определить по звонку, то у полиции есть свои быстрые методы поиска. У полиции тоже есть собаки, а еще - вертолет. Мы же выходим на поиски, когда дело уже плохо, и в этом случае у нас может получаться, действительно, лучше, потому что это наша специализация. Сама причина нашего существования - отсутствие огромного людского ресурса на государственной службе, и поэтому общество берет на себя ряд функций, помогая государству.
- Нет ли соперничества с полицией? Важно, кто нашел пропавшего?
- Такое ощущение поначалу складывалось, и было какое-то напряжение. Оно пропало, может, с момента заключения между нами договора. Может, также помогло наше неформальное общение в процессе поисков. Сейчас мне кажется, что и намека нет ни на какое соперничество. Мы всегда слышим слова благодарности.
Лично я был бы рад, если бы людей находили еще до нашего выхода. Каждый раз, когда мне звонят о пропавшем, я начинаю собираться, а в глубине души надеюсь, что сейчас позвонят снова и скажут, что все в порядке - нашли, никуда ехать не надо. Любой поиск - это тяжелые сборы, это переключение с повседневных дел.
- Что будет с "Iga Elu" дальше, о каком развитии мечтаете?
- Самое лучшее развитие - стать ненужными, но надо говорить о реальных вещах, так что теперь мы хотим больше работать над профилактикой.
- Просвещение?
- Не только. Просвещением мы и так занимаемся все время, рассказывая, с чем идти в лес. Сейчас же станем больше внимания обращать на дома попечения, откуда постоянно уходят люди. Это тоже проблема, наряду с лесной. Дома попечения - это же не тюрьма, там свобода перемещения, и поэтому мы пытаемся понять, что можно предпринять. В Латвии подсмотрели такой инструмент, как оранжевый силиконовый браслет на руке человека из дома попечения, и там в стране все знают, что на обратной стороне такого браслета есть контактные данные опекуна или попечительского учреждения.
Еще одна проблема в том, что люди иногда не могут объяснить по телефону, где в лесу они находятся. Определение геопозиции по звонку возможно далеко не везде, а сам человек дает очень неопределенное описание местности вокруг. В Чехии подсмотрели такую интересную вещь, как пронумерованные столбики на каждом гектаре. Понятно, что нужна огромная работа при сотрудничестве многих организаций, но мы попытаемся включать какие-то такие новые вещи в свои проекты.
- Что требуется вашему объединению прямо сейчас?
- Обычно для приобретения чего-либо мы пишем проекты, но такое возможно не со всем. Например, мы часто обсуждаем недостатки нашей персональной экипировки и мечтаем, чтобы она была у нас приобретена для всех - и мы выглядели бы командой. Качественная экипировка недешевая, так что надеемся, что рано или поздно у нас появится спонсор.
- Время - откуда его находите? У чего в своей жизни берете его в долг?
- Времени у всех нас одинаково, но тут вопрос приоритетов. Немножко откусывается время от семьи, от работы, от других увлечений. С этим каждый раз непросто. Поиск пропавших людей - это то, что большую часть твоих планов может перечеркнуть с легкостью, и об этом знают все вокруг. Моя жена вот тоже поисковик.
- Что получаете взамен?
- Прогулки на свежем воздухе. (Смеется.) А если серьезно, то окончание каждого поиска, особенно если он закончился хорошо и наша команда сыграла ключевую роль в обнаружении человека живым, оказывается невероятно духоподъемным. Это очень круто! И это достойная цена потраченного времени.