Ответ Яне Тоом: защита женщин очень важна для Эстонии

Министр юстиции Калле Лаанет. Фото: Eero Vabamägi

В ответ на утверждение члена Европарламента Яны Тоом, будто эстонское государство не желает вносить вклад в борьбу с насилием в отношении женщин и особенно с сексуальным насилием, поскольку видит тревожные тенденции в рассматривающей эти темы директиве Евросоюза, хочу заявить, что для Министерства юстиции и эстонского государства борьба с насилием, совершаемым в отношении женщин, очень важна сейчас и останется таковой в будущем.

Проблема ведь не в цели директивы защитить женщин от насилия. Вопрос в том, что в случае директивы существуют юридические проблемы, иногда, к сожалению, заслоняющие ее содержание. Коротко говоря, Евросоюз желает вмешаться в законотворчество государств-членов там, где для этого нет юридических оснований.

Как в любом правовом государстве, так и в ЕС четко установлены границы компетенции, описанные в основных договорах союза. Так, в статье 83 договора о функционировании Евросоюза имеется конкретный и закрытый перечень видов преступлений, в случае которых ЕС может унифицировать юридические нормы, то есть установить для всех стран Евросоюза одинаковые правила. Большинство стран ЕС, в том числе Эстония, с самого начала переговоров по директиве придерживались такой точки зрения, что перечень в статье 83 не позволяет унифицировать на уровне Евросоюза состав преступления в случае изнасилования. Для этого просто нет юридического основания.

Однако Еврокомиссия и Европарламент считают, что изложение основного договора можно истолковать также таким образом, будто юридическое основание имеется. Большинство стран ЕС находят, что такое толкование недопустимо и ему сопутствовали бы различные опасности. Например, если бы кто-либо оспорил директиву в суде Евросоюза и суд решил бы, что юридического основания для унификации не было, то в худшем случае может случиться так, что суд объявит юридически ничтожной всю директиву, и в этом случае непосредственно в проигрыше оказались бы именно жертвы насилия в близких отношениях, для защиты которых и хотят принять директиву. Это не та ситуация, к который мы хотим прийти, если желаем защитить женщин от насилия.

Вполне понятно, что Еврокомиссия хочет видеть в ЕС по возможности масштабную и широкую юридическую унификацию. Однако Эстония и многие другие страны ЕС усматривают в этом угрозу исчезновения своей внутригосударственной системы. В общем речь идет не об оценке какого-то одного конкретного вида преступлений, а в желании создать прецедент, который будет касаться почти всех сфер виновных деяний. Вернее, если сказать, что сравнительно свободное толкование основных договоров акцептируемо, такой подход будет повторяться и в дальнейшем законотворчестве Евросоюза.

Таким образом, страны ЕС поставлены в довольно неудобное положение, ведь постановка этой темы Европарламентом и Еврокомиссией создает впечатление, будто государства-члены не желают защитить жертв изнасилования. Однако это не соответствует истине - аргументация стран ЕС, которая может казаться сухими юридическими изысками, поддерживает на самом деле важный для нас принцип, чтобы у каждого государства и в будущем сохранялось право самому решать, за что и каким образом в случае различных виновных деяний оно желает наказывать.

Мы уже давно считаем, что формирование пенитенциарного права ЕС должно ограничиваться только унификацией минимальных требований, начиная с компетенции страны ЕС при формировании принципов и системы своего пенитенциарного права.

В контексте директивы речь идет об унификации на уровне ЕС уголовного определения изнасилования. Это вовсе не значит, что страна ЕС не могут урегулировать в своем пенитенциарном праве наказание за изнасилование. Разумеется, могут, и все страны ЕС это сделали.

В эстонском пенитенциарном праве наказуемым считается совершенный против воли человека половой акт или другое имеющее сексуальный характер деяние с использованием насилия или беспомощного состояния жертвы, когда она не могла оказать сопротивление или осознать происходящее. Отсутствие согласия обозначается словами "против воли человека", кроме отсутствия согласия должно иметь место также насилие или использование беспомощного состояния жертвы. 

"Евросоюз желает вмешаться в законотворчество государств-членов там, где для этого нет юридических оснований".

КАЛЛЕ ЛААНЕТ, министр юстиции, Партия реформ

Кроме того, совершенное против воли человека совокупление или любое деяние сексуального характера наказуемо в случае, если человек совершает преступление, воспользовавшись зависимостью жертвы от него, то есть преступник имеет возможность предложить жертве некие преимущества или лишить ее каких-то благ. Это означает, что он обладает властью над жертвой и использует свое положение для воздействия на жертву. В этом случае не обязательно должны иметь место также насилие или беспомощное состояние жертвы. Например, сюда можно отнести эпизоды, когда речь идет о члене семьи, тренере, начальнике или другом человеке, обладающем властью и возможностью как-то повлиять на жертву, так что последняя как будто согласна на половой акт, даже если в ином случае она добровольно на это не пошла бы.

В правительственной программе деятельности до 2027 года есть раздел "Приведем в Пенитенциарном кодексе в соответствие со Стамбульской конвенцией виновные деяния, направленные против сексуального самоопределения, с учетом принципа согласия, чтобы обеспечить лучшую защиту жертвы сексуального насилия", для выполнения которого Министерству юстиции поручено проанализировать соответствие направленных против сексуального самоопределения виновных деяний по Стамбульской конвенции. На основании анализа нам самим, а не Еврокомиссии или Европарламенту, надо решить, какие составы виновных деяний, направленных против сексуального самоопределения, нужно изменить, и запланировать следующие шаги.

Возражение на статью Яны Тоом "Изменит ли Эстония свое отношение к сексуальному насилию?" ("Северное побережье" от 2 декабря)