:format(webp)/nginx/o/2025/01/31/16627376t1h00d6.jpg)
Руководство предприятием "Enefit Power", объединяющим шахты, маслозаводы и электростанции, с осени принял на себя Лаури Карп, в прошлом учившийся и работавший в Германии. Он сравнивает свою работу с решением сложной алгебраической задачи с несколькими неизвестными, когда приходится одновременно принимать и нестандартные решения. Это как и в шахматах, в которые он играл в молодости на высшем по меркам Эстонии уровне.
- Вы руководите большим предприятием, от которого ждут большой прибыли и большого налогового дохода для государства, недорогой и надежной в смысле снабжения электроэнергии для потребителей и много хорошо оплачиваемых рабочих мест, но в то же время требуют совершить дорогостоящий зеленый поворот. Как же решить уравнение с такими противоречивыми переменными?
- Это хорошая аналогия, если мы говорим об алгебре. Я в молодости играл в шахматы.
- Довольно успешно…
- Да что там скрывать, даже участвовал в чемпионате Советского Союза.
Эта задача, конечно, не из простых. Мы не должны строить иллюзии, будто ее можно решить за несколько месяцев. Такие темы требуют взвешенного подхода.
К тому же мы находимся в новом мире, где президент США прямо говорит "drill, baby, drill" [будем добывать больше нефти]. Это четкий сигнал о том, как самая мощная в мире экономика станет влиять на энергетику. Мы только начинаем ощущать ту волну, которая идет на Европу из США.
В Европе тоже происходят большие изменения. Как обеспечить надежность снабжения электроэнергией? Сколько возобновляемой электроэнергии нужно? Должна электроэнергия быть дешевой или не должна? Кто даст нам эту электроэнергию?
"Enefit Power" не может в одиночку дать ответы на эти вопросы. Мы являемся маленьким винтиком во всей этой большой системе или фигурой на шахматной доске.
- Или маленькой лодкой, качающейся на волнах в открытом море?
- Мне не хотелось бы говорить, что мы качающаяся лодка. У нас направление очень хорошо контролируется.
Я пришел из банковского дела и знаю, что регуляции влияют на все процессы, в гуще которых мы сейчас находимся. Надо понимать, куда нас ведут эти регуляции. Тогда уловить скорость и направление движения будет гораздо проще.
Из-за появления регуляций энергетика становится все больше похожей на банковское дело. Они доминируют также при принятии решений. Раньше принимать решения было проще, чем сейчас.
/nginx/o/2025/02/13/16653611t1h3881.jpg)
Лаури Карпу было всего 18 лет, когда он поступил изучать экономику и финансы в старейший университет Германии - Гейдельбергский.
- Если оглянуться назад, то этот смелый поступок кажется безумным. Начало 1990-х годов было периодом, когда изменения в обществе оказались настолько мощными, что поездка на учебу за границу казалась логическим шагом. Начало было очень сложным, ведь все было новым: новая языковая среда, другая система... Однако это закалило, - оценивает он те времена теперь, достигнув 50-летнего возраста.
Его трудовая карьера тоже началась в Германии, еще в студенческие годы в концерне "Heidelberg Materials". Позднее он трудился в консалтинговой фирме "Springer AG Management Consultants" и в "Deutsche Bank", а также руководил действующим во Франкфурте финансово-технологическим предприятием "KFPD GmbH". Он являлся также консультирующим членом финансового совета федеральной земли Зальцбург в Австрии.
В Эстонии он около 14 лет был членом совета "Silmet Grupp", а начиная с 2023 года - руководителем стратегического отдела "Eesti Energia", позднее был руководителем химпроизводства по трансформации и стратегии; с прошлой осени является председателем правления "Enefit Power".
- Изменения в Европе могут произойти и после выборов в Германии в конце февраля. Точки зрения Мерца - с большой долей вероятности следующего канцлера ФРГ - на энергетику несколько отличаются от взглядов Шольца.
- В Германии существует консенсус относительно зеленого поворота. Если они решили отказаться от атомной энергии, то вспять не повернут. Германия решила к 2038 году закрыть угольные электростанции, это тоже не отменят.
Курсом Германии сейчас является построить как можно больше ветропарков и как можно больше кабельных соединений, например, с Францией, где имеется атомная энергия, которую можно экспортировать в Германию.
Германия очень активно строит газовые электростанции, которые в будущем должны работать на биогазе или водороде. В Германии я не вижу, чтобы четырехлетний цикл между выборами повлиял на такой консенсус. Немцы строят очень долгосрочные планы и не позволяют, чтобы им особо мешали такие волны.
- Но если экономика в результате этого обвалится и это позволит увеличить популярность таким радикальным партиям, как AfD, то с этим все же придется считаться?
- В Германии принято все же держаться среднего политического направления. Конечно, обязательно нужно наблюдать за тем, что делает AfD, значительный рост и роль которой в Восточной Германии вызывают тревогу. Они очень активно обращаются к тем людям, которые считают, что в случае всего этого германского экономического чуда, которое действительно имело место, они оказались проигравшими.
Большим преимуществом немецких предприятий является то, что они способны на инновации. Когда возникает сложная ситуация, они способны изобрести что-то новое и превратить это в успех на мировом рынке. Нам нужно учиться у Германии тому, как строить свою промышленную политику.
- Что вы подразумеваете под этим?
- Промышленная политика - это не то, что мы ездим куда-то на конференции и приглашаем зарубежных инвесторов в Эстонию с помощью старого рекламного лозунга, что у нас здесь низкие налоги, а также дешевые электроэнергия и рабочая сила.
- Они уже не очень дешевые.
- Бывший глава "Siemens" Хайнрих фон Пирер сказал, что если бы он хотел только производить дешево, то вынужден был бы через каждые пять лет переводить заводы в другие государства. Но это не является целью.
- На какие принципы должна опираться промышленная политика Эстонии?
- Нам следует пересмотреть такое распространенное мнение, что промышленность равна электропотреблению. Этот сигнал распространяют очень активно. В Эстонию приходили большей частью из-за сырья, каковым в основном являются древесина и биомасса.
Второй важный фактор - это квалифицированная рабочая сила, то есть люди. Рассмотрим пример "Silmet". Он смог расшириться, поскольку у него имеются здесь обученные люди, разбирающиеся в процессе переработки редкоземельных металлов. На основании этого опыта строится следующая ступень с дополнительной ценностью.
- Завод магнитов?
- Например, завод магнитов. Электроэнергия для "Silmet" не так важна. Важен доступ к сырью, то есть к тому же концентрату, который превращают в металлы.
Например, и в случае рафинирования древесины важен доступ к сырью, то есть к древесине и воде.
- Плюс согласие общественности?
- Да. Электричество опять же является лишь следующей темой.
Сейчас надо бы делать прогнозы на будущее. Мы видим, что в дальнейшем у нас будет много возобновляемой электроэнергии. Если появится ее излишек, то сделаем электролизер и подумаем, что это за отрасль промышленности, которой мог бы понадобиться зеленый водород из электролизера. Мы создадим такие связи.
Но все это требует времени. На строительство производства с электролизером уйдет 10-15 лет. Сейчас преимуществом Эстонии является то, что у нас по-прежнему хорошая налоговая система по сравнению с германской, у нас имеется в определенных пределах доступ к альтернативному сырью. Мы на удивление хорошо доступны логистически, у нас хорошие порты.
Я жду также того времени, когда эстонские предприниматели построят свои производства в других странах, как это делают немцы. Это промышленная политика, к которой мы должны бы прийти.
- В руководимом вами "Enefit Power" 1700 работников. Как вы объясните им большие перемены и алгоритм решения этого алгебраического уравнения? Профсоюзный руководитель Марина Лукьянова в конце прошлого года, когда спецконтроль выявил, что на старейшем заводе масел "Enefit 140" выбросы в окружающую среду не соответствуют нормам и его, может быть, вообще придется закрыть, из-за чего работу могут потерять 500 человек, сказала следующее: "Людям все труднее понять, что происходит. Наше предприятие обеспечивало Эстонию электроэнергией, платило государству огромные налоги, делало производство более чистым. И тут говорят, что все равно все плохо". Как вы объясните, что предстоит и как справиться, и сохранятся ли рабочие места?
- Та картина об "Enefit Power", которая предстала в том рапорте спецконтроля в конце ноября, не была красивой. Как на электростанциях, так и на заводах масел мы систематически нарушали предельные значения и нормы по окружающей среде. Этому нет какого-либо оправдания.
Очень многие решения находились, по сути, на расстоянии одного шага. И мы их выполнили. Законодатель предусмотрел в своих нормах исключения, и мы просто не ходатайствовали о них. Эти исключения и были там для того, чтобы привести реальный режим работы электростанций в согласие с тем, что позволяет закон.
Наши электростанции в будущем не станут работать 8000 часов в год. Они работают очень ограниченное количество часов в год. Уже сейчас. В случае третьего и четвертого блоков мы говорим всего о 80 рабочих часах в год.
Аувереская станция - молодец, выполняет все нормативы. В январе у нее была стопроцентная надежность работы. Тут мы могли бы подвести черту под грузом прошлого, когда Ауверескую станцию ассоциировали только с ремонтами.
- Это во много благодаря замене теплообменников в позапрошлом году?
- Да, в общем проблемы были этим решены. Заранее могу сказать, что Аувереская станция уйдет на плановый ремонт. То, что она летом пару месяцев будет стоять, не означает поломку, просто этот ремонт необходим, подобно техобслуживанию автомобиля, по истечении определенного времени, - как у машины после определенного пробега.
Электростанции закончили 2024 год в зеленом ключе, то есть за одним исключением выполнили все нормы выбросов на базе среднего за год. У нас по-прежнему есть проблемы с пылевыми выбросами, связанными с 11-м и 8-м блоками Балтийской электростанции. Пылевые выбросы можно привести в пределы нормы путем добавления к сланцу биомассы или полукоксового газа. Там мы еще опробуем рабочие режимы, чтобы определить, как управлять ими, чтобы не превышать нормы выбросов.
/nginx/o/2025/01/31/16627373t1hfbc1.jpg)
- Делай работу и прилагай усилия, а не то придет любовь, - с улыбкой отвечает Лаури Карп на вопрос, чему тесть - бывший премьер-министр и владелец "Silmet Grupp" Тийт Вяхи - научил его в бизнесе. - Он то и дело повторяет это.
Лаури Карп считает, что ему хорошо удалось уравновесить любовь и работу. "У меня хорошая супруга и замечательные дети, которые поддерживают меня и знают, что отец занимается хорошей работой и справляется", - говорит он.
Лаури Карп в 2010-2013 годах был членом совета принадлежащего Тийту Вяхи "Silmet Grupp", помогал определять стратегию концерна, с которым среди прочего связаны Силламяэский порт, терминал "SilSteve", силламяэская электростанция "Silpower", а прежде - и металлургический завод "Silmet".
- Что же будет со старым заводом масел?
- Если говорить о старом заводе масел, то это определенно пенсионер. Мы согласовали с Департаментом окружающей среды шестимесячный план действий, в рамках которого мы серьезно изменим режим работы. Цель - привести выбросы в соответствие с установленными предельными нормами.
Сегодня судьба завода "Enefit 140" более предсказуема, чем в ноябре, так что опасаться внезапного закрытия не стоит. Поэтому также режимы работы на шахтах в этом году отличаются от запланированных в ноябре. Мы продолжим работать на шахте таким образом, чтобы в этом году выйти на общий объем потребления сланца на электростанциях и заводах масел в пять миллионов тонн. Я также передаю это послание работникам шахты.
Основным решением этой алгебраической задачи по-прежнему является коммуникация. Нам необходимо регулярно и максимально честно говорить о нашей текущей ситуации. К середине или концу этого года мы сможем очень четко сформулировать наш план на ближайшие пять и десять лет.
В апреле мы разделим производство электроэнергии и масла на два предприятия. Это определенно вызывает сейчас неуверенность среди людей. Но как только все будет сделано и люди узнают, где находится их новое рабочее место, там тоже все успокоится.
В середине года мы увидим, приносят ли плоды усилия, которые мы предпринимаем, чтобы привести выбросы "Enefit 140" в соответствие с нормой. Тогда у нас будет гораздо более ясная цель относительно потребности в сланце, и мы будем более точно знать, как нам двигаться дальше.
- Зачем нужно разделять электростанции и заводы масел на отдельные предприятия, если они были объединены всего несколько лет назад?
- Когда мы общаемся с банками о финансировании наших проектов, им не нравится производство электроэнергии с использованием ископаемого топлива. Это долгое время вызывает у них беспокойство.
На мировом рынке по-прежнему сохраняется спрос на жидкое топливо. Это дает правлению четкую направленность на производство жидких топлив и связанную с ним химическую трансформацию.
Время работы электростанций становится все меньше и меньше по сравнению с прошлыми годами. Это сокращающийся бизнес. Государство ясно заявило, что производство электроэнергии из сланца прекратится к 2035 году. И инвесторы, и государство рассматривают угасающий и развивающийся бизнес по отдельности.
Сейчас государство планирует изменения на рынке электроэнергии. С этой целью разработана новая мера, которая называется мерой автономного снабжения. Это, так сказать, защитная мера, призванная поддерживать эксплуатационную надежность старых электростанций, работающих на ископаемом топливе. Чтобы, если они вдруг понадобятся, они были в рабочем состоянии, их можно было запустить и они давали электричество.
- Речь идет о 40 миллионах евро в год?
- Речь идет о 40 миллионах евро, точная сумма будет известна после того, как парламент одобрит эту поправку.
- Откуда возьмутся эти 40 миллионов евро?
- Компания "Elering" объявила тендер, на сколько мегаватт будет сделан заказ. Конечно, эти 40 миллионов евро не появятся из воздуха или из автомата на стене, они будут вписаны отдельной строкой в счет за электричество, как сейчас вписаны сетевая плата, плата за возобновляемую энергию и так далее.
- Никто другой, кроме потребителя электроэнергии, за это платить не будет?
- Волшебной палочки у нас нет. Но это наша защита. Если где-то в море на линию электропередачи снова упадет якорь или случится что-то еще, хорошо, что на такой случай у нас будут станции в рабочем состоянии.
- То, когда и насколько успешно начнет работать новый завод масел "Enefit", будет очень важно для использования сланца и будущего всего "Enefit Power". Как далеко вы продвинулись?
- Новый завод уже находится в режиме тестирования холодного пуска. В целом, во время холодного пуска необходимо проверить около 200 установок. Если эти испытания пройдут успешно, мы немедленно перейдем к горячему пуску, при котором также будет осуществляться подача топлива и заработает дымовая труба. Проверяется, как работают разные части завода.
В идеале, если все пройдет гладко, то уже во второй половине этого года завод выдаст первые капли масла.
В будущем этот завод станет очень важным звеном в химической трансформации. Это не означает, что мы просто будем собирать старые покрышки и пластиковые отходы с берегов Балтийского моря и свозить их сюда на завод.
Химическая трансформация изначально все же ориентирована на горючий сланец, и ее основная цель - производить то, что не будет сожжено. В результате полученная очищенная жидкость пойдет на производство материалов, будь то производство пластмасс или какая-либо другая отрасль химической промышленности. Из нее будет сделано что-то, что не выделяет углерод. Это очень мощный ментальный сдвиг. Наш углеродный след, безусловно, сократится на эту величину в будущем.
Наверняка спросят, почему мы делаем это из сланца, который является ископаемым топливом. В настоящее время химическая промышленность на 95 процентов основана на ископаемом топливе - нефти и природном газе. Это настолько большая отрасль, что не нужно ставить перед собой нереальные цели.
У сланца есть будущее в качестве сырья для химической промышленности еще и потому, что Европа, как известно, не богата минеральными ресурсами. Хотим ли мы зависеть от США, Саудовской Аравии, Алжира или у нас есть поставщики и в самой Европе? Мы должны честно сказать, что сланец как сырье для химической промышленности не так уж и плох, как нас иногда пытаются убедить.
Давайте посмотрим, что реально сделать и в чем заключается наш вклад. Но главное, чтобы мы превратились из предприятия по производству жидкого топлива в химическое предприятие. Самой большой угрозой при этом является все та же политика "drill, baby, drill", то есть политика Дональда Трампа может привести к снижению мировых цен на ископаемое топливо во всем мире до такой степени, что мы окажемся неконкурентоспособными. Второе - это система квот на выбросы CO2. Если там ничего не изменится, то цена квот, несомненно, поставит нас на колени.
- Помимо завода, который будет запущен в ближайшее время, вы также планируете построить в Аувере завод по переработке бензина. Когда он будет готов?
- В настоящее время мы находимся на стадии базового проектирования завода. Это последний этап перед принятием инвестиционного решения.
Цель этого завода - перерабатывать наше пиролизное масло в продукт, который будет неотличим для другого химпредприятия от сырья, которое в настоящее время закупается им в Саудовской Аравии или США. Мы превратим наш продукт в совершенно стандартный продукт, который сразу же подходит для предприятия химической промышленности. В Европе очень много таких компаний, которые используют такую продукцию.
Самым большим фактором успеха этого проекта станет также то, будет ли он поддержан нормативными актами и системами квот на выбросы углерода.
- Это сейчас неизвестные переменные в этом уравнении?
- Сейчас это действительно похоже на прогноз погоды.
- Продолжите ли вы использовать старые шины в качестве сырья на старом заводе масел?
- Нет. Но этот проект еще не закончен. В настоящее время мы дорабатываем нормативные требования и методики. Мы по-прежнему считаем необходимым тестировать различные альтернативные виды сырья. Семь раз отмерь, один раз отрежь.
Но будем иметь в виду, что если на один завод масел в год поступает два миллиона тонн сланца, то шин всего несколько десятков тысяч тонн.
- После того как "Eesti Energia" объявила о намерении построить газовую котельную в Нарве при государственной поддержке в размере 100 миллионов евро, в Эстонии разгорелись дебаты о том, правильно ли все же строить еще одну электростанцию прямо у границы с Россией или лучше рассредоточить риски и построить ее в другом месте. Что вы скажете в качестве контраргумента?
- Я бы умерил эти эмоции. Мы должны привыкнуть к тому, что Эстония начинается с Нарвы и заканчивается мысом Сырве. Неприятно слышать такую дискуссию. Мы выбрали Нарву в качестве места для новой газовой станции, поскольку здесь есть все предпосылки для ее строительства. Здесь есть все коммуникации, все площадки. У нас также есть подключение к сети централизованного теплоснабжения.
Вместе с тем подчеркну, что эта газовая станция не является основным решением для отопления города Нарвы. Она предназначена для пиковых и резервных тепловых нагрузок и может быть быстро включена и выключена. Это активная электростанция, созданная для рынка электроэнергии.
- Является ли такая газовая электростанция экономически рентабельной?
- Измерение ее экономической рентабельности - очень интересная задача. Строительство этой станции займет три года. Затем останется чуть больше десяти лет до 2040 года, когда вступят в силу довольно загадочные запреты на использование природного газа. Вернемся также к цене на выбросы CO2.
Конечно, за десять лет сделать такой проект рентабельным будет очень сложно. Это будет определяться тем, станут ли доступными биогаз или водород. Это вопрос к "Elering", поскольку водород должен транспортироваться по трубопроводу, но на данный момент строительство такого трубопровода не планируется. А количество биогаза в Эстонии слишком мало, чтобы играть какую-либо роль в производстве электроэнергии; и этот небольшой объем идет в транспортный сектор.
Если мы вначале говорили об алгебре, то алгебра строительства газовой станции - это сотрудничество на всех уровнях. Как, например, мы можем стимулировать производство большего количества биогаза? Или как сделать так, чтобы инвестор не боялся магического 2040 года и не был вынужден писать в последней графе своей таблицы "Excel", что он продаст эту станцию какой-то другой стране?
Пока эти вопросы не будут решены, принять такое решение невозможно.
- В общем, помимо рациональной алгебры, вам приходится принимать и нестандартные решения, как в шахматах?
- В шахматах ты всегда ведешь себя нестандартно, должен всегда планировать как минимум на три хода вперед и быть готовым к нестандартным ходам соперника.
Именно в тех рамках, в которых мы находимся сегодня, энергетическая система отличается от той, что была десять лет назад, когда принимались решения, результаты которых мы сейчас имеем. Структура электростанции была, по сути, очень простой: 4000 рабочих часов в год как минимум гарантировано, и попыхивай так 25 лет подряд. Все казалось таким простым. Сейчас, говоря шахматным языком, этот дебют может быстро превратиться в гамбит, и тогда нужно быть очень искусным, чтобы успешно из него выйти.
:format(webp)/nginx/o/2017/12/20/7424561t1h0fdc.jpg)