ИНТЕРВЬЮ ⟩ Глава эстонской полиции Эгерт Беличев: работу полицейского делает особенной возможность совершать каждый день что-то хорошее

По словам Эгерта Беличева, у каждого полицейского есть возможность каждый рабочий день делать жизнь в Эстонии лучше и безопаснее, и это создает хорошее чувство. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

В начале июля гендиректор Департамента полиции и погранохраны Эгерт Беличев в составе патруля обходил улицы городов Ида-Вирумаа. В интервью "Северному побережью" он рассказал об увиденном, о том, как обуздать пьяниц и склонных к насилию лиц, размахивающих похожими на оружие предметами, а также о том, как не стать жертвой мошенников, как обеспечивали безопасность на параде в честь Дня победы в Нарве и чем хороша работа полицейского.

- Улицы Кохтла-Ярве вы патрулировали 4 июля вечером - какие выводы на основании увиденного напрашиваются?

- Находясь в пешем патруле, видишь намного больше, чем из машины. Прежде всего я увидел, что Кохтла-Ярве обладает потенциалом стать туристическим пунктом назначения в Эстонии. Городская картина довольно уникальна, если двигаться, например, по Кескаллеэ. Люди с Сааремаа и из других краев Эстонии могли бы приезжать посмотреть на это.

Однако вопрос в том, что делать с жизненной средой. Научно доказан так называемый синдром разбитого окна, который означает, что неотремонтированное разбитое окно неизбежно увеличивает количество новых разбитых окон. Те, кто склонен к хулиганству, думают, что если в доме несколько окон уже выбито, то и остальные давайте тоже разобьем. Заброшенные дома вообще снижают общее ощущение безопасности.

- Что же делать?

- На въезде в Кохтла-Ярве мне бросился в глаза такой слоган, что лучший город - это родной город. Так давайте все вместе действовать во имя того, чтобы родной город действительно стал лучшим.

Если спросить у людей, хотят ли они такого Кохтла-Ярве, где в центре города парень ждет с цветами свою девушку, дети гуляют с родителями и люди проводят выходной в приятной атмосфере, или же такого, где люди слоняются в рваных штанах и пьют на парковых скамейках невесть что, то и те, кто пьет на скамейке на Кескаллеэ, ответят, что хотят все же того, первого Кохтла-Ярве.

Находясь в патруле, я видел довольно много людей, открыто употреблявших алкоголь. Я говорил им, мол, возьми эту открытую банку пива и поди выпей ее дома, а поскольку сегодня вечером трансляции футбольного матча чемпионата Европы по телевизору нет, то вторую банку прибереги на завтрашний вечер, когда игра будет. Поступая таким образом, ты поможешь остальным людям в Кохтла-Ярве лучше насладиться городской средой обитания.

- Приходилось ли вам во время уличного патрулирования разрешать и какие-то более острые ситуации?

- (Смеется.) Начальник патруля, конечно, переживал, что генеральный директор в патрулировании участвует, а какой-то очень крупной акции не происходит. Самый классный полицейский - это как персонаж из книжки про муми-тролля, где полицейский ходит по городу, вертит в руках дубинку и очень хорошо со всеми ладит.

Но, к сожалению, сейчас мы пока еще не в такой ситуации, нам приходится также заниматься сложными случаями. В здешнем регионе больше всего вызовов Charlie, то есть наиболее критических для нас вызовов, поступает из Ярвеской части города Кохтла-Ярве.

- А Нарва?

- В Нарве все же значительно лучше. По статистике, Нарва является сейчас более безопасным местом, чем Кохтла-Ярве.

- В какой мере высокая безработица и бедность способствуют преступности в Ида-Вирумаа?

- Это очень важно, есть ли у человека работа и социальные гарантии, семья и отношения с близкими. Полиция не может в одиночку обеспечить безопасность. Мы все должны потрудиться, чтобы в сотрудничестве строить безопасность. Полиция не может создавать рабочие места для людей и обеспечивать им доход.

- То есть вам остается только заниматься последствиями?

- Я привел бы такое сравнение: если у человека есть раны и внутреннее кровотечение, то мы можем налепить сверху пластырь и остановить наружное кровотечение, однако это не решит полностью проблему человека.

Здешние полицейские изо дня в день и из недели в неделю имеют дело с людьми, которых они знают. Мы встретили на центральной площади Йыхви некоего Хельмута, которого все уже знают по имени и который почти каждый день создает проблемы: раздевается, начинает реветь и кричать, тем самым снижает чувство безопасности у остальных людей. Вопрос в том, пьет ли он потому, что у него нет работы, или же у него нет работы потому, что он пьет.

- Многие люди оказались в таком бесконечном замкнутом круге. Как помочь им вырваться из него?

- Мы разговаривали также с мэром Кохтла-Ярве о том, как совместно решать эти проблемы, имеющие социальные корни. В то же время я понимаю фрустрацию социальных работников. Стараешься помочь человеку, а результата никак не получается.

- Это будто носить воду в решете?

- Я думаю, что если мы вместе постараемся и сможем помочь хотя бы одному человеку из десяти и показать, что жить возможно и по-другому, то это уже будет успех.

Приведу пример. В Тарту постоянной проблемой были районы по берегам реки Эмайыги, где также пьют, слоняются и совершается много правонарушений. Если постепенно привести такие места в порядок - поставить скамейки, красивые террасы, то эти компании туда больше не пойдут, ведь они будут ощущать себя там некомфортно.

Например, Йыхви, где жизненная среда значительно улучшилась, является для нас гораздо менее проблемным районом, чем Кохтла-Ярве. Это главным образом возникающие на почве алкоголя личностные конфликты, которые заканчиваются физическими повреждениями, а порой и убийствами.

- Отдельная тема - это насилие в близких отношениях, которого в Ида-Вирумаа тоже много.

- Насилие в близких отношениях, в свою очередь, порождает новое насилие. В этой среде вырастают и дети, которые видят такую модель поведения с малых лет, поэтому велика вероятность, что они точно так же начнут вести себя в будущем.

Для каждого человека дом должен быть местом, где можно чувствовать себя в безопасности и перезарядить свои батарейки. Однако среди нас очень много людей, чей дом, скорее, разрушает чувство безопасности: когда человек идет домой, то уже заранее знает, что там ждут проблемы, что его могут побить, может быть, его мать бьют там каждый вечер. Это очень-очень гнетуще влияет на психику человека.

Вырваться оттуда очень сложно. Однако Эстония настолько мала, что у нас каждый человек на счету, каждая иголка имеет значение. Мы не можем разбрасываться людьми. Мы должны прилагать усилия, чтобы показать таким людям, что иная жизнь тоже возможна, что не надо применять насилие для того, чтобы объяснить свои точки зрения. Очень важно вырвать людей из такой жизненной модели.

- Много лет на Ида-Вирумаа стояла печать высокой преступности: было много наркопреступлений, организованной преступности, коррупции. Как по вашим наблюдениям, преступность такого рода здесь немного снизилась? Или это обманчивое впечатление?

- Нет, это не обманчивое впечатление. Я не могу сказать, что в Йыхви или Нарве жить более опасно, чем в Таллинне.

- Знаете ли вы, кто сейчас контролирует ида-вирумааский преступный мир?

- А то как же.

- Это местные шайки или филиалы более крупных центров?

- Большей частью все же филиалы более крупных центров. Департамент полиции и погранохраны на протяжении десятилетий менял процессуальную тактику. Мы делаем главный упор на борьбу с главарями и верхушками организованной преступности. Часто это требует времени, может уйти также три-четыре года, чтобы собрать необходимые для суда материалы и задержать организованную преступную группу.

На сегодня мы пришли к тому, что в Эстонии в целом связанные с насилием преступления демонстрируют тенденцию снижения. Человек в Эстонии не ощущает, чтобы у нас была сильная организованная преступность, которая захватывает власть и руководит государством. Большинство главарей организованной преступности уже задержаны - отбывают наказание в тюрьме или ждут его. Руководитель последней крупной группировки находится под судом. Сейчас организованная преступность в Эстонии довольно слаба. Мы сумели искоренить ее. Однако с ней всегда возникают новые риски.

- Свято место пусто не бывает?

- Да, если мы очень сильно ослабим местную организованную преступность, то у внешних группировок возникнет интерес к здешнему рынку. Наши усилия направлены то, чтобы они не смогли здесь закрепиться.

- В какой сфере они действуют?

- Разумеется, в сфере наркотиков, оружия и всего прочего тому подобного. В Ида-Вирумаа больше, чем в остальной Эстонии, случаев, связанных с похожими на оружие предметами.

- Последний инцидент в Тойла в Оруском парке и закончился тем, от чего полиция ранее уже неоднократно предостерегала: пришлось открыть огонь по мужчине, размахивавшему похожим на оружие предметом. Что можно сделать для предотвращения таких случаев? Сейчас почти каждый человек имеет возможность отправиться на улицу размахивать стартовым пистолетом.

- В том числе ребенок может пойти в магазин и купить игрушечный пистолет, который выглядит точно так же, как огнестрельное оружие. К сожалению, частота таких происшествий в Ида-Вирумаа выше, чем в других местах. Наша инструкция предусматривает, чтобы полицейский реагировал на событие, в котором задействовано оружие, так, будто это огнестрельное оружие, ведь мы никогда не знаем, огнестрельное это оружие или игрушечный пистолет.

В случае тойлаского инцидента полицейский действовал ровным счетом так, как должен был реагировать. Человек не сложил оружие, когда ему отдали такое распоряжение. При разрешении такой ситуации полицейский не знает, идет речь о смертельном оружии или нет. В том числе для того, чтобы уберечь других людей, находившихся в то же время в парке, пришлось нейтрализовать угрозу.

Однако это является проблемой и в остальной Эстонии. У нас дня не проходит без того, чтобы полиции не пришлось реагировать на происшествие с оружием. 

- В чем причина увеличения случаев размахивания игрушечным оружием в общественных местах?

- Пожалуй, все дело во взглядах. Кто-то думает, что это круто, когда у него на поясе висит пистолет, и что из того, что это стартовое или пневматическое оружие. Это въелось в модель поведения некоторых компаний.

Я считаю, что мы в Эстонии уже много лет не находимся в такой ситуации, когда для защиты своей жизни и здоровья требовалось бы носить с собой огнестрельное оружие. Когда люди говорят, что дома у них есть оружие, чтобы защищать себя и свое имущество, то я в ответ спрашиваю, тщательно ли они продумали, не возникает ли с этим оружием и вовсе гораздо большая угроза для жизни и имущества, чем без оружия. Годы назад иметь оружие для самозащиты было в Эстонии нормой, однако сейчас мы вместе создали настолько безопасное государство, в котором в действительности оружие не нужно. Оно, скорее, для угрозы, нежели для защиты.

В случае макетов и стартовых пистолетов надо бы установить ограничения и регуляции при продаже. Например, не продавать их несовершеннолетним или требовать, чтобы этот товар был покрашен в какой-то определенный цвет. Если кто-то посмотрит, сколько в Эстонии продано стартовых пистолетов, то может подумать, что мы огромная легкоатлетическая страна, в которой каждый второй житель - судья старта. Опасно и то, что стартовый пистолет довольно просто переделать в огнестрельное оружие. Мы уже обнаруживали пересверленные стартовые пистолеты, которые по своей сути являются огнестрельным оружием и уже использовались с этой целью.

У северных соседей, где количество связанных с насилием преступлений растет, в распоряжении различных группировок находятся также купленные в Эстонии стартовые пистолеты, превращенные в огнестрельное оружие и используемые в боях между бандами.

- Как это случилось, что Северные страны являлись для нас примером среди прочего по части безопасности, а теперь ситуация там хуже, чем у нас? Хотя в экономическом отношении Северные страны богаче нас и у тамошней полиции ресурсов больше.

- В Северных странах наряду с очень большими свободами в течение многих лет ограничивали деятельность правоохранительных органов. Это создает ситуацию, когда полиция не может вмешаться в некоторых случаях даже тогда, когда видно, что кто-то явно хулиганит и буянит. Если такое поведение не ограничивать, оно начнет распространяться.

Финские коллеги говорят, что новое поколение более склонно к насилию. Может быть, часть молодежи на самом деле не понимает, что если в реальной жизни делать те же вещи, которые делают в цифровом мире, применяя насилие в компьютерных играх, то это будет иметь последствия.

Цифровая среда очень сильно влияет на наших детей. Самому юному пойманному финскому киберпреступнику было семь-восемь лет. Уже малышом он играл на компьютере и в различные игры с консолью. В тамошних средах с ним начали общаться люди, которые научили его некоторым вещам и просили их сделать. С помощью этого ребенка преступник получил личные данные примерно 30000 человек и замел свои следы.

- В Ида-Вирумаа очень много жертв интернет-мошенничеств, отдавших преступникам миллионы евро. Что поможет против этого?

- Своим близким и знакомым надо объяснять, что когда поступает какое-то предложение об инвестировании, которое слишком прекрасно, чтобы быть правдой, то, следовательно, оно и не является правдой.

Для мошенников Ида-Вирумаа служит удобной целью, поскольку мошенники разговаривают часто на русском языке и к тому же здесь проживает больше людей, которые не находятся в одном информационном пространстве с остальной Эстонией и, очевидно, не очень хорошо понимают сущность этих мошенничеств.

В то же время неверно такое довольно распространенное отношение к жертвам мошенничества, дескать, у дураков и надо отбирать деньги. Каждый из нас может стать жертвой мошенничества. В интернете можно найти очень много данных о нас. Я приведу пример, что если ввести мое имя в регистре кладбищ, то будет видно, что несколько человек с такой же фамилией похоронены на Тапаском кладбище. Все это мои родственники. Если ко мне придет, например, электронное письмо, что у меня не внесена плата за могильное место в этом году в размере 5,5 евро, то я, если не вникну в суть вопроса, могу и заплатить эти деньги и, может быть, даже сделаю постоянное платежное поручение. Всем надо быть внимательными.

Я размышляю, все ли наши личные данные должны быть настолько открытыми и доступными.

Современное мошенничество - это не то, когда некий человек пытается продать сомнительную аккумуляторную дрель. Нынешнее мошенничество - это очень сложный и богатый деталями механизм. Находят тех умелых хакеров, которые собирают необходимые мошенникам личные данные. Есть люди, которые анализируют, чем занимается человек, где бывает и чем увлекается, чтобы определить фон будущей жертвы. Есть те, кто ходит к посылочным автоматам забирать наличность. За каждый этап отвечает свой человек. И, наконец, есть те, кто должен "отмывать" все эти полученные обманным путем деньги.

Организаторы направленных против жителей Эстонии мошенничеств могут находиться в Индии, России, Украине и других странах, где достать их достаточно сложно. В какой-то прекрасный день мы могли бы дойти также до того, как сделали в США, где, так сказать, за голову какого-то из преступников предлагают вознаграждение. Этого человека, может быть, никогда и не поймают, однако это усложнит ему жизнь. Если он находится на просторах России и знает, что за его голову предложено вознаграждение, то он не будет стремиться совершить путешествие, например, в Египет.

- Почувствовал ли руководитель полиции облегчение, когда парад Дня победы 23 июня в Нарве успешно завершился?

- Разумеется, каждое такое мероприятие является для нас очень большой операцией. У нас было задействовано более ста человек. Наши действия всегда зависят от оценки опасности и степени риска. Конечно, я рад, когда такие крупные мероприятия заканчиваются и команда показала себя хорошо. Люди работали во имя того, чтобы все, кто участвовал в параде, смогли насладиться им без всяких страхов или чувства опасности.

- Приходилось ли для этого также вмешиваться?

- Таких вмешательств было много. Были люди, которых нам пришлось устранять с территории парада, так как их поведение не соответствовало нормам. Были люди, разжигавшие вражду, были люди, которые вели себя опасно; мы обнаруживали также опасные предметы у людей. Мы начали несколько производств. Это такая работа, которую обычно не замечают, когда все в конечном итоге обходится хорошо. Если мы забираем из рюкзака кого-то огнестрельное оружие, то никогда не знаем, что человек с ним предпринял бы. Может быть, ничего. Но мы не знаем также, что мы предотвратили.

- Как вы позволили россиянам украсть у себя из-под носа 25 пограничных буев?

- Это была явная провокация против нас, чтобы мы поступили таким образом, который позволил бы, например, нашим союзникам сказать, что мы сами виноваты. Надо давать противной стороне возможность самой выставить себя в глупом виде. Наша тактика обеспечила нам широкую международную поддержку в этом вопросе. Если эстонское государство установило эти буи в дневное время, предварительно оповестив об этом, то Российская Федерация убрала их ночью и сообщила об этом только задним числом. Этим они показали, что им есть что прятать и скрывать.

- Что делал аэростат над рекой Нарва в День победы и накануне?

- Мне трудно сказать что-то об этом.

- Очевидно, они вас об этом не информировали?

- Они действительно не сообщили, с какой целью это делали. Это факт, что аэростат висел вблизи нашей границы, и фактом является также то, что мы тоже следим со своими средствами наблюдения за тем, что происходит на границе. Но наши средства значительно менее заметны.

О подобных случаях мы информируем также своих соседей. Мой латвийский коллега ответил, что очень классно было смотреть, что Российская Федерация начала применять новые технологические решения XIX века. Явно возможно установить устройства наблюдения и гораздо менее заметным способом.

- Это было прежде всего средством психологического воздействия?

- Перед парадом Дня победы аэростат висел к югу от Нарвы, к началу парада его передвинули поближе к площади, сделав визуально видимым. Это - факты, и на их основании каждый человек может сам делать выводы, идет речь о провокации или о техническом средстве наблюдения.

- Намного ли сократилось в Ида-Вирумаа количество правонарушений, связанных с запрещенной символикой и поддержкой кремлевского режима, по сравнению с периодом двухлетней давности, когда в Нарве убрали "красный" танк?

- Их стало в несколько раз меньше.

- Это результат разъяснительной работы полиции или понимание, что за такие действия последует наказание?

- И то и другое. Мы не мчимся сразу же наказывать кого-то. Очевидно, очень много связано также с изменением поведения самих людей. Я думаю, что часть людей, ранее использовавших георгиевскую ленточку, не согласятся больше делать это, зная, что творит Российская Федерация в Украине.

- Каким образом полицейские должны оценивать, в каких ситуациях речь идет о характерном для свободного общества выражении мнения, а когда - о правонарушении?

- Граница очень четкая. В эстонском государстве каждый имеет право выражать свое мнение, однако делать это нельзя за счет других людей. Если демонстрация явно разжигает вражду или призывает к войне, то речь идет о запрещенной акции. Когда в Украине умирают люди и на твой взгляд это норма, то ты выражаешь такое мнение за счет других.

- Например, носить футболку с портретом Путина - это значит задевать других людей?

- Да, и очень явно. В том числе меня, ведь речь идет о военном преступнике и террористе.

- Почему в Нарве возникают большие очереди из пересекающих границу людей?

- Та очень большая очередь перед Днем победы была явно создана Российской Федерацией. У нас работали все кабинки. Поскольку российская сторона принимала людей настолько медленно, то мост заполнился людьми. Петровская площадь тоже оказалась полна людей, так как мы не могли массово пропускать людей на мост.

Почему они так издеваются над своими людьми, я сказать не могу.

Еще раз скажу, что не советую ездить в Российскую Федерацию, поскольку это государство непредсказуемо и последствия этого непредвиденные, если ты туда поедешь, то всегда есть вопрос, вернешься ли ты оттуда и когда. Те, кто отправляется туда, должны учесть, что там могут произойти разные вещи. Очереди - это еще самая маленькая проблема.

- Общаетесь ли вы сейчас каким-то образом с российскими пограничниками по другую сторону реки Нарва?

- У меня такого общения не было годами. Единственным форматом, который работает, является формат пограничных представителей, в котором надо бы обсуждать различные пограничные инциденты, но и это сейчас, скорее, видимость. Мы могли бы обсудить проблему пограничных буев, однако это ни к чему не приведет.

Это и есть образ действий данного режима. Я по прежним временам знаю, что каждый тамошний пограничный представитель, который начинал нормальным образом сотрудничать с нами, в какой-то момент оказывался отправлен в какой-то более отдаленный округ.

- Насколько люди хотят сейчас приходить на работу в полицию и погранохрану, если мы постоянно слышим, что нужно урезать расходы и повышения зарплаты в желаемой мере в скором времени не предвидится?

- Работа полиции всегда востребована. Даже в Муумиорге есть один постовой: даже если все хорошо, он все же нужен с точки зрения устрашения. Эта работа никогда не закончится.

Работа полицейского такая, где можно каждый день делать что-то хорошее. У каждого полицейского есть возможность каждый день делать что-то, чтобы людям было безопаснее жить в Эстонии. Это также приносит удовлетворение каждый день. Таких должностей немного.

- Вы предлагаете возможность получать хорошее ощущение?

- Так и есть: если хочешь сделать эстонское государство лучше, то можешь действительно делать это.

- Но, наверное, только хорошего чувства недостаточно?

- Зарплата, конечно, важна. Начинающему полицейскому сейчас платят среднюю по Эстонии зарплату. Однако если учесть, какие ожидания возлагает общество на полицейского, то и житель Эстонии достоин того, чтобы у него был полицейский, получающий достойную зарплату.

Мы ждем от полицейского, чтобы он был в хорошей физической форме и здоров. Чтобы обладал очень хорошей способностью к эмпатии. Чтобы был очень хорошим юристом, так как его решения и действия могут оспорить наиболее хорошо оплачиваемые адвокаты Эстонии. Мы ожидаем также, что полицейский сможет, образно говоря, мириться с тем, что другие люди блюют в его конторе по четвергам, пятницам и субботам. Полицейский должен очень хорошо общаться и быть хорошим переговорщиком, ведь многие ситуации можно разрешать и не применяя силы. Любой полицейский, идя каждый день на работу, должен осознавать, что может возникнуть ситуация, когда его жизнь окажется под угрозой. Такая это работа.

Если перечислить все эти ожидания, то мне кажется, что государство достойно такой полиции, которая получает зарплату немного выше средней по Эстонии. Во имя этого мы работаем, чтобы зарплата была связана с ростом экономики или со средней зарплатой, чтобы мы смогли в будущем в качестве государства и общества дать полицейскому чувство уверенности, что ему будут платить достойную зарплату.