ИНТЕРВЬЮ ⟩ Кристина Каллас пришла в политику, чтобы сделать все школы эстоноязычными

Кристина Каллас. Фото: Matti Kämärä / Põhjarannik

Уроженка Кивиыли министр образования и науки, руководитель партии "Eesti 200" Кристина Каллас подтверждает, что пришла в политику прежде всего для того, чтобы перевести все школы Эстонии на обучение на эстонском языке. "Работая в образовании, я испытывала такую фрустрацию от того, что мы все не можем и не можем принять решение и сделать что-то с этой проблемой. Судьбе было угодно, и я теперь здесь и сама претворяю это в жизнь", - констатирует она, отмечая, что не намерена оставаться в политике на 20 лет.

- Как, по-вашему, начался переход на эстоноязычное образование?

- По-моему, он начался хорошо. Контрдеятельности нет. Саботажа нет.

Наивно было бы полагать, что очень большая реформа пройдет просто. Наиболее сложным стал переход в четвертых классах. Как для учеников, так и для учителей. Но тут тоже необходимо управлять ожиданиями учителей и родителей.

- Что это значит?

- Чтобы не возникло ложных ожиданий относительно успеваемости учеников, ведь иначе разочарование будет очень сильным. Надо учитывать, что вообще можно педагогически ожидать от детей в четвертом классе, если они первый год учатся на эстонском языке. Чтобы не думали, что мы уже шесть месяцев активно учимся на эстонском языке, а солнечную систему на эстонском языке все еще не выучили. Это и не должно происходить так быстро.

Но реформа продолжится. Осенью этого года следующие группы ребят перейдут на эстоноязычное обучение: следующие четвертые классы и следующие первые.

Все это непросто. Однако давайте подумаем о том, что детям, которые ходят сегодня в четвертый класс, предстоит обучаться в эстонской системе образования еще по меньшей мере восемь лет. Неужели было бы лучше, если бы они прошли эти восемь лет на русском языке? Я думаю, нет. Если бы у них имелось время для обучения на эстонском языке только в течение двух или трех лет в последних классах, то это было бы слишком коротким периодом.

Когда нынешние четвероклассники пойдут через восемь лет в университеты или на рынок труда, то к тому времени у них должны иметься как академические знания, так и знание эстонского языка на том же уровне, что у их ровесников-эстонцев.

- Однако найти преподающих на эстонском языке учителей по-прежнему является острой проблемой?

- Она оказалась менее острой, чем я опасалась. На самом деле, как самоуправления, так и директора школ - большие молодцы. Поиск учителей потребовал серьезных совместных усилий. Да и учителя сами прилагали большие усилия для достижения необходимого языкового уровня.

Я знаю, что в Таллинне, наверное, в двух школах сложилась такая ситуация, когда у учителей первого класса - по два класса и они вынуждены преподавать в две смены, так как второго учителя нет. А в Нарве не хватает учителей требуемой квалификации для малых классов с особыми потребностями.

Но это единичные ситуации, с учетом того, насколько велика была потребность в учителях.

- Насколько много по всей Эстонии еще таких позитивных примеров, как Малеваская основная школа Кохтла-Ярве, где полностью перешли на эстоноязычное обучение уже сейчас, хотя закон предоставляет для этого еще несколько лет.

- В Таллинне тоже есть такие школы. Как правило, это школы языкового погружения. У них имелись учителя, а также методические знания.

- Долго ли государство будет платить дополнительную зарплату учителям, преподающим на эстонском языке в Ида-Вирумаа?

- Сейчас решено, что до 2030 года, то есть до окончания переходного периода.

- Никакого отступления от этого не будет?

- Никому не известно, что сделает коалиция, которая будет сформирована после выборов Рийгикогу в 2027 году. Но нынешняя коалиция решила, что эти деньги не отберут, и урезание тоже не коснулось этих денег.

- Когда состоится повышение зарплаты учителей, которого в этом году не произошло?

- Я работаю во имя этого. Я полностью уверена, что в 2026 году должно быть повышение зарплаты учителей. Просто не вижу такой возможности, чтобы мы второй год подряд вообще не повысили зарплату учителям.

Мы обязательно должны как повысить минимальную зарплату учителей, так и осуществить то, о чем договаривались в соглашении об образовании, то есть увеличить фонд дифференцирования, который предоставить руководителям школ возможность платить большую зарплату тем, кто прошел карьерную ступень.

- В Ида-Вирумаа большой языковой поворот сделал здешний центр профобразования, предыдущего руководителя которого вы заменили в позапрошлом году после проведенного министерством тщательного надзора. Насколько вы довольны тем, как новый директор Мати Лукас действует там со своей командой?

- Перевести этот большой центр профобразования на эстоноязычное обучение было очень трудно. Со сроками выполнения некоторых требований, предъявленных по результатам надзора, там по-прежнему имеются проблемы. Однако этот поворот оказался для них очень масштабным. Они очень стараются и открывают новые учебные программы, появляются учебные программы прикладной гимназии, как, например, учебная программа техника беспилотного транспортного средства, то есть учебная программа техника по управлению дронами.

- Мати Лукас говорил "Северному побережью", что хочет, чтобы в Ида-Вирумаа преподавали уникальные специальности и поэтому сюда приезжали бы учиться также из остальной Эстонии.

- Я считаю, что этот центр профобразования - на верном пути. Просто такое большое изменение требует времени.

- Проблемой остается, что не владеющих эстонским языком преподавателей можно заменить, однако учеников, которые после окончания основной школы эстонский язык не знают или знают очень плохо, заменить нельзя.

- Нельзя. Однако есть выбор: либо приспосабливаться к ученикам, либо приложить усилия и создать для них возможность учиться на эстонском языке. У нас был спор с предыдущим руководством учебного центра, считавшим, что надо адаптироваться к тем ученикам, которые приходят из основной школы. Это принципиальное различие.

С 2026 года будет действовать закон о всеобуче, то есть все закончившие основную школу должны будут продолжить учебу. В центр профобразования придет очень большое количество таких выпускников основной школы, которые, вероятно, ничего не знают по-эстонски. Сегодня многие такие молодые люди вообще, так сказать, исчезают с нашего радара. Они нигде ничему не учатся. Перед центром профессионального образования стоят очень серьезные задачи. Но это единственный способ двигаться вперед. 

- Для общества это ведь тоже плохо, если большая часть молодежи останется лишь со скудным основным образованием.

- У нас сегодня 10 процентов парней каждого года рождения остаются только с основным образованием и пропорционально большая часть среди них - парни с русским родным языком. Их способность получить позднее какую-то профессию или преуспеть на рынке труда, очень мала. К 45-50 годам в их жизни накапливаются все проблемы: здоровье, работа, личная жизнь, часть из них ступают на преступный путь.

Мужчина в Эстонии живет сейчас здоровым только до 54 лет, а среди больных очень много мужчин, имеющих только основное образование. Когда тебе 20 лет и ты физически крепок, то можешь думать, что тебе образование и эстонский язык не нужны: можно вкалывать на стройке и получать 2000 или 3000 евро. Но в 50 лет ты такую работу выполнять уже не сможешь. А если у тебя только основное образование, то что с тобой будет?

- Касса по безработице утверждает, что среди ее клиентов много таких, кто имеет очень узкую специальность, с которой сегодня на рынке труда делать особо нечего.

- Расширение профессиональных умений тоже является одной из частей реформы профессионального образования. Эстония слишком маленькая, чтобы обучать огромное количество, например, только плиточников, отделочников или каменщиков. На самом деле нам нужны общестроительные специалисты. Мы производим также излишек пчеловодов, садоводов, флористов, автомаляров... Это слишком узкие специальности. Если у нас имеются садоводческие специальности, то должна ли существовать отдельная специальность флориста? Садовод мог бы изучать также искусство составления букетов.

- Вы являетесь руководителем одной из правящих партий - "Eesti 200". Задам провокационный вопрос: присмотрели ли вы, в какую партию вступите, ведь тот опыт, который вы получили в политике за последние годы, жалко было бы пустить насмарку, однако рейтинги руководимой вами партии "Eesti 200" упали ниже трех процентов и предсказать ей долгий срок жизни трудно?

- Поживем - увидим! Времена очень трудные. Популярность всего правительства низкая. В этой коалиции нелегко было принимать решения.

Профессия политика никогда меня не привлекала. Это большая тема, почему я пришла в политику. Это был переход на эстоноязычное обучение и укрепление эстонской школы. Работая в образовании, я испытывала такую фрустрацию от того, что мы все не можем и не можем принять решение и сделать что-то с этой проблемой. Судьбе было угодно, что я теперь здесь и сама претворяю это в жизнь.

Я спокойно могу смотреть в лицо своим детям и следующим поколением, ведь я что-то для этого сделала. Я не просто наблюдала со стороны и жаловалась, что все плохо и почему ничего не делают.

Люди в политике должны меняться. Я не верю карьерным политикам. В какой-то момент ты настолько глубоко погружаешься в эту политическую машину, что теряешь ощущение того, что в действительности происходит вокруг. Эта машина сама начинает производить твои ценности и принципы. Я не вижу себя политиком в течение 20 лет.

- Почему "Eesti 200" после очень успешного выступления на выборах в Рийгикогу менее, чем за два года, потеряла большую часть своих сторонников?

- Мы оказались в правительстве в ситуации, когда экономика уже год переживала спад. Ожидания людей были очень велики, мол, теперь все начнет улучшаться. Но в то же время госказна была опустошена, добавилась необходимость резко увеличить оборонные расходы. Мы оказались в ситуации, когда мы строили позитивный план, однако вместо его осуществления пришлось повышать налоги и делать урезания, чтобы уменьшить дефицит госбюджета. Это были не наши планы, мы не для этого получали мандат от своих избирателей.

Обусловленная нами же причина была в том, что у нас многие люди в первый раз оказались в политике. У них имелись свои идеалы и идеи. Если они не начинают реализоваться сразу и сейчас, то между людьми возникает раздор.

В старых партиях партийный аппарат работает так, что новых людей, которых берут на борт, быстро интегрируют в этот механизм. Объясняют им правила. У нас ведь ничего такого не было.

Сегодня команда "Eesti 200 "солидарная и сильная. Нам нужно совершить еще пару шагов, чтобы уяснить для себя, что мы хотим еще сделать в правительстве до выборов 2027 года. Но у нас нет больше внутренних конфликтов, когда один хочет одно, а другой - другое. Все научились тому, что в политике действует только командная работа. Сидя в одиночку под окном, ничего не сделаешь.

Эта учеба обошлась нам довольно дорого.

- Вопрос в том, переживет партия это или нет.

- Так и есть. Теперь нужно доказывать, достойны ли мы места в правительстве. У нас есть время до 2027 года, чтобы доказать это избирателям.

- Однако местные выборы состоятся уже осенью. В Ида-Вирумаа ваше положение довольно плачевное - сейчас не видно появления вашего конкурентоспособного списка в здешних городах и волостях.

- В Ида-Вирумаа мы не стремимся выйти со своим списком. Однако здесь для нас очень важно, что будет происходить в Нарве, Кохтла-Ярве и Йыхви.

- В чем проявляется эта важность?

- Мы стараемся, чтобы люди входили там в сильные избирательные союзы, и мы оказываем этим союзам очень сильную политическую поддержку. Например, в Кохтла-Ярве избирательный союз "Restart" является нашим партнером уже не первый год.

Я как министр образования очень волнуюсь за продолжение перехода на эстоноязычное образование. Будет ли новая власть после выборов готова к сотрудничеству и пойдет ли в ногу с государством? Или же начнется перетягивание каната?

- Или итальянская забастовка?

- Да, будут делать вид, что на бумагах у нас все в порядке, а на самом деле ничего особо делать не станут.

На местных выборах 2025 года в Ида-Вирумаа эстонский настрой и реформа образования являются фундаментальными вопросами.

- Сохранится ли в государстве нынешняя коалиция Партии реформ, соцдемов и "Eesti 200" на фоне серьезных разногласий, связанных с энергетической политикой?

- Мне трудно сказать, ведь положение в коалиции сейчас не из лучших.

У нас имеются разногласия в том, как руководить в эстонском государстве энергетической политикой. Соцдемы очень поддерживают развитие морских ветропарков. "Eesti 200" с самого начала относилась к ним скептично. В конце концов мы заключили какой-то компромисс при условии, что при этом должны появиться аккумулирование и запуск атомных планов. Не может быть такого, что мы станем развивать только морские ветропарки, а все остальное будет стоять.

Я не знаю, к чему это приведет - сможем ли мы договориться.